Вадим Шефнер - Курфюрст Курляндии

Но все эти творческие усилия не давали пока что желаемого результата. Я стал замечать, что Николай Дормидонтович становится все мрачнее.

В 1966 году я отправился в Нехвойное в апреле, чтобы полюбоваться прелестями ранней весны. Я наслаждался тишиной природы и малолюдностью поселка, ибо пока что был здесь единственным дачником.

В воскресенье, 16 мая, в 16 часов, я, вернувшись с прогулки, прилег отдохнуть на раскладушке в своем отсеке, но вскоре услышал интересный разговор, который не дал мне уснуть. К моей хозяйке, Портмонетовой, зашел ее сосед, Кошельков, и сказал, что видел странный сон. Будто он идет по берегу моря, а на пляже сидят самые настоящие русалки в чем мать родила и торгуют по себестоимости черной икрой в баночной расфасовке. Когда он к ним приблизился, они попрыгали в воду – и все. Тут он проснулся от недоумения.

Портмонетова сразу же заявила, что сон вещий. Русалки с икрой – это так, только для затравки, но что-нибудь да случится, что-нибудь да произойдет.

И что же! Только она это сказала, как во двор вбегает Люська, ее внучка-дошкольница, и говорит:

– Бабушка, смотри, какой цветок мне иностранцы подарили!

– Какие такие иностранцы?! – строго спросил Кошельков. – У нас тут их никогда не водилось.

– За Нюшиной горкой они. Они в двух цистернах приехали. Мы туда с Костей Отпузовым цветы ходили рвать, а там они на полянке.

– Сейчас же сюда Коську приведи! – сказала Портмонетова.– А цветок тут оставь, не таскай, а то пойдут пересуды.

Девочка побежала звать Костю, а Портмонетова и Кошельков стали строить предположения. Девчонка что-то напутала или наврала. Дорога к Нюшиной горке идет через поселок и у горки кончается. Раньше по ней за дровами на делянку ездили. Так что иностранцы должны были бы обязательно через поселок проехать.

Я незаметно выглянул в окошко и увидал цветок, который принесла Люська. Это был подснежник, только раз в пятьдесят больше нормального. Мне даже не по себе стало.

Тем временем девочка привела Костю, мальчика лет двенадцати.

– Какие такие иностранцы у Нюшиной горки? – спросила его Портмонетова.

– Да не иностранцы, это все Люська напутала, – отвечал Костя. – Там инопланетчики снизились, с Марса они.

– Бог мой, только марсианцев нам не хватало! – воскликнула Портмонетова. – Живем, никого не трогаем, а тут марсианцы на нашу голову! Если дачники узнают, что у нас в лесу завелось, они наше Нехвойное за сто верст обходить будут.

– Вполне можем остаться без дачников, – с тревогой произнес Кошельков. – Дачник сюда за покоем едет, а тут вдруг какие-то марсанцы… А может, это и не марсанцы? – с надеждой спросил он Костю.

– Уж я знаю, что говорю! – обиделся Костя. – С детских лет научную фантастику читаю… Правда, сами они толком объяснить не сумели, откуда они. Но я же сам вижу: с Марса. Во-первых, явно представители околосолнечной цивилизации, а по законам межпланетной конвергенции условия Марса в минувшем адекватны условиям на Земле. Во-вторых, явно гомоидный тип живых существ класса «мужчина – женщина», что визуально подтверждается наличием вторичных половых признаков.

– Еще половых призраков нам в лесу не хватало! – вскинулась Портмонетова. – Дачник любит, чтоб в лесу грибы, ягоды, а тут ему марсианцы, призраки, привиденья всякие! Надо бы в райцентре в милицию заявить.

– Упаси бог! Никакие власти в это дело вмешивать не надо, – заявил Кошельков. – Если шумок пойдет кругом – без дачников останемся. Надо засекретить это дело, а марсанцы тем временем, может, и улетят. И твоему дачнику ничего не говори!.. Он где сейчас?

– Да, верно, у дружка своего, у куриного психа торчит.

– Ни дачнику, ни куриному этому придурку – ни гугу!

– Люсенька, сбегай-ка по всем домам, позови взрослых сюда, – сказала Портмонетова. – Надо посоветоваться.

Вскоре явились остальные пять дачевладельцев и решили прибытие гостей с Марса держать в тайне. А если пришельцы задержатся больше недели – идти к ним сообща и просить о скорейшем отбытии. Люсе приказали молчать и за это обещали большой торт из «Севера» на единоличное съедение. Косте объявили, что у него ангина, и освободили на неделю от отправки в школу-интернат, которая находилась в райцентре. К марсианцам ходить ему запретили на три дня, а потом пусть сходит посмотрит, не собираются ли восвояси.

Едва умолкли голоса и двор опустел, я без шума вышел из своего отсека и немедленно направился к Непарному.

Когда я явился к маститому исследователю, он сидел на крыльце и раскупоривал поллитровку «Столичной». Рядом стояло еще несколько поллитровок. Однако не подумайте, что он был пьяницей, – он сроду ничего спиртного не пил. К водке подтолкнула его наука. Скормив курам много всяких продуктов и веществ и не добившись нужных итогов, он решился прибегнуть к последнему сильному средству.