Антон Твердов - Нет жизни никакой

— Ага! — заорал вдруг Кошевой-младший, бросив перезаряжать наган. — Ошибочка вышла, мистер шпион-полуцутик. Не выходит у вас ваше колдовство?

— Не выходит, — обескураженно ответил Г-гы-ы.

— Товарищ! — обратился Кошевой-младший к Кошевому-старшему. — У мистера шпиона-полуцутика не выходит его колдовство. Знаешь, во что он хотел нас превратить?

Кошевой-старший остановился в нескольких шагах от Никиты и, опустив топор, повернулся к Кошевому-младшему.

— Чего тебе? — недовольно спросил он и погладил пальцем лезвие топора. — Терпеть не могу, когда меня отвлекают…

— Я спросил…

— Я слышал, что ты спросил. Я слышал, во что хотел превратить нас этот крылатый и рогатый недоносок…

— Я не крылатый и рогатый недоносок! — взвизгнул Г-гы-ы, от обиды забыв о своей неудаче в колдовском практикуме. — Я полуцутик! Представитель господствующей расы! Вы ответите за оскорбления! Я вас превращу в…

— Попробуй! — предложил Кошевой-старший и почесал обухом топора спину между лопатками, демонстрируя полное равнодушие к угрозам полуцутика. — Хотя ты уже пробовал. Ничего у тебя не получится.

— Это почему? — не став даже пробовать, спросил Г-гы-ы.

— А потому что мы предварительно приняли меры! — объяснил Кошевой-младший, лязгнув затвором нагана. — А ты как думал? Мы все предусмотрели, потому что мы самая могущественная во всех мирах подпольная организация! Мы поработили одного вражеского полуцутика и заставили его работать на себя. А он наложил заклятие на эту комнату.

— Заклятие… — протянул Г-гы-ы, соображая. — Так вот почему я дверь не мог вышибить, а она потом сама открылась.

— Ловушка! — подтвердил Кошевой-младший. — Для тех пронырливых шпионов, которые сюда придут нас разоблачать. Понимаешь?

— Это я понимаю. Но как вы могли полуцутика поработить — вот чего я не понимаю…

— Ну и не понимай, — сказал Кошевой-младший. — Тебе и не обязательно это понимать. Все равно ты скоро окажешься в расчлененном виде.

— Я полуцутик! — завопил Г-гы-ы. — Я бессмертен! Ты не сможешь мне повредить!

— Еще как смогу! — откликнулся Кошевой-старший. — Потому что у меня есть волшебная палочка. — Он кивнул на свой топор. — Хочешь я превращу тебя в кровавое месиво? Ладно, хватит разговаривать — пора действовать! Ты не первый и ты не последний.

— Ты хочешь сказать, что уже не одного полуцутика укокошил? — уничтожение вякнул Г-гы-ы.

Кошевой-старший снова хмыкнул и подмигнул Кошевому-младшему.

— Товарищ! Покажи-ка мистеру шпиону нашего раба, — приказал он. — Пускай посмотрит перед тем, как…

Кошевой-младший понимающе кивнул и, сунув наган за пояс, побежал к столу, с грохотом открыл ящик и извлек оттуда птичью клетку, в которой оглушительно храпел точно такой же полуцутик, как Г-гы-ы.

Г-гы-ы ахнул, а незнакомый полуцутик всхрапнул и приоткрыл мутные заплывшие глазки — и снова закрыл их.

— Эге-ге! — став вдруг сразу очень серьезным, закричал Кошевой-старший. — Он уже просыпается! Давай очередную дозу порабощающего зелья!

Кошевой-младший засуетился, сунулся снова в стол, с трудом вытащил оттуда громадную пятилитровую оплетенную бутыль. Незнакомый полуцутик, не открывая глаз, встрепенулся и захлюпал носом по ветру, как охотничья собака. Кошевой-младший торопливо налил из бутыли в граненый стакан и сунул под нос пленному полуцутику.

— «Бухло»… — хрипло пробурчал тот и обхватил стакан трясущимися ручками.

— Господин полуцутик, — проговорил Кошевой-младший, пока полуцутик тянул из стакана, — твоим нижайшим слугам нужна помощь. Не мог бы ты обновить твое запрещающее заклинание?

— Зак… ли… на… ние? — пробормотал полуцутик, с явной неохотой отрываясь от стакана. — Ну ладно…

Словно не отдавая себе отчета в том, где он находится, полуцутик медленно допил «бухло», не глядя, отшвырнул стакан и воздел руки вверх — и совсем собрался уже было щелкать пальцами, как его остановил истошный крик Г-гы-ы.

— С-сы-ы! Братан! Какая встреча!!!

Оба Кошевых забеспокоились. Кошевой-младший молниеносно налил второй стакан и протянул его за прутья клетки, но плененный полуцутик стакан взял, а пить пока не стал.

— Чей это голос я слышал? — спросил он, с великим трудом приоткрывая правый глаз.

— Да мой! Мой! — заорал Г-гы-ы. — Это я! Г-гы-ы!!! Братан твой! Помнишь, в Седьмом Загробном мы на спор бухали — кто больше?!

Полуцутик С-сы-ы открыл второй глаз и приподнялся, насколько ему позволял низкий потолок клетки.