Олег Шелонин - Дело «Тридевятый синдикат»

— Я на работе не пью, — оскорбился Чебурашка. — Если, конечно, того не требует дело, — торопливо поправился он.

— Ежели обычный литр у нас четыре полушки, — задумчиво пробормотал воевода, что-то усиленно подсчитывая в уме, — то литр ромашковой принесет нам...

— Рубль. Полновесный золотой рубль! — Министра финансов просто распирало от гордости.

— Да кто ж ее покупать по такой цене будет? — неуверенно протянул Соловей.

— Бабы! — ответил министр. — Не веришь, выйди на улицу и посмотри!

— И все же намудрили вы с этим указом, — покачал головой Иван. — Ну, как по заветам папы жить начали, Руси, конечно, сильно полегчало. Рубли уже не серебряные, из чистого золота чеканим. Народ к нам потянулся, князья гонор поубавили. Первыми шапку ломают, под руку царскую просятся, но с каких это пор я стал царем неприсоединившихся стран? И с чего это я вдруг из Ивана в Иоанна превратился?

— А вот тут-то, царь-батюшка, собака и зарыта! — радостно сообщил ему Чебурашка. — Эликсиром чудесным, что папа нам подарил, мы в лягушачьи басурманские страны махонькую форточку прорубили, вона сколько посольств-то к нам понаехало. Шебуршатся, мельтешат, все формулу папы ищут, а эликсиром ромашковым...

— Мы окно прорубим, — сообразил воевода.

— Какое окно, — ахнул Соловей, наконец-то тоже въехавший в грандиозные планы Яги, — всю стену одним махом вышибем!

— А нас крышей случайно не придавит? — почесал затылок Никита Авдеевич.

— Не придавит, — задумчиво протянул Иван. Он потихоньку тоже начал вдохновляться этой грандиозной затеей.

Звеня цепями, с грохотом откинулась каменная панель, высунувшийся оттуда Федька замолотил по «кнопке».

— Ты че? — опешил Иван.

— Работает, — удивленно сообщил Федька, — а мы думали, сломалась. Митяй, крути назад, автомат в порядке!

— Стой! — гаркнул воевода. — Заказ царский сполнили?

— Обижаете, — донесся до них голос Митьки, — уж давно тут стоят.

— Вываливай, — решительно приказал Иван, — и пару чар добавь, вишь, нас уже четверо.

— Не извольте беспокоиться, Ваше Царское Величество! Все в лучшем виде будет. — На панель бухнулись четыре литровые бутыли и два расписных фужера. — С вас за сегодняшнее утро... — внутри «автомата» зашуршали бумажками, — один рупь золотом, две гривны и полушка.

— Мы что, столько надегустировали сегодня? — удивленно спросил царь, глядя на воеводу.

— Да как обычно вроде, — пожал плечами Никита Авдеевич.

— Слушай, откуда такие цены? — возмутился царь, заглядывая в отверстие «автомата».

— Дык поставщик-то наш, кабатчик сволочь, про грамотку тайную прознал, вот и ломит теперь цену.

— Какую грамоту?

— Да ту, что вы после крестин Марьи-искусницы подписать изволили.

— Не подписывал я ничего, — набычился Иван.

— Дык вот она, грамотка-то... — Федька сунул под нос царю свиток.

Иван долго изучал неровную закорючку, выведенную явно нетрезвой, но, несомненно, царской рукой.

— О чем это? — Он протянул свиток министру финансов. — «Мы, Иван вдовий сын, царь, всея Руси, обязуемся поддерживать сухой закон и пить не более трех чар в день, дабы быть примером для народа своего. Подпись. Дата». Это кто ж мне такую фигню на подпись сунул? — грозно вопросил Иван, раздирая в клочки злосчастный указ.

— Василиса-матушка, — вздохнули присутствующие.

Обрывки указа взмыли в воздух и, слившись воедино, нырнули в окошко «автомата».

— Во попал!

Иван долго шарил по карманам, но выудить удалось лишь пару гривен.

— В долг поверишь? Завтра отдам. Слово царское даю.

— Что вы, Ваше Царское Величество?! — округлил глаза Федька. Бутылки молниеносно исчезли с «прилавка». — У меня сегодня ревизия, сам министр финансов придет!

— Да тут он рядом стоит!

— Тем более не дам!

— Тьфу! Авдеич, у тебя с собой чего есть?

Пришла очередь шарить по карманам воеводе. Глядя на него, полез туда же Соловей. Все, что наскребли, вывалили на стол. Суммарно набралось ровно рубль и полушка. Все вопросительно посмотрели на Чебурашку. Тот молча достал из портфеля чистый лист, перо, чернильницу, нацарапал пару строк, спокойно сгреб со стола добычу, ссыпал ее в свой карман и сунул бумагу в отверстие «автомата».

— Вот это другое дело, — облегченно выдохнули оттуда, выставляя обратно бутылки.

Воеводы и царь-батюшка озадаченно переглянулись. Чебурашка невозмутимо разлил тройной фиалковый по хрустальным фужерам.

— Ну, за удачу!

— За это стоит, — оживился Никита Авдеевич.