Олег Шелонин - Дело «Тридевятый синдикат»

— Ты не будешь против, если мы повторим эту операцию в моем родном Рамодановске? — шепнул он на ухо царевне.

— Какую операцию? — не поняла Марьюшка.

— Венчание, — пояснил Илья.

— Какое венчание? — пробасил Иван. Слух у него был отменный.

— Да... — растерялся капитан, — батюшка, по-моему, не совсем те песни поет... и не тем кадилом размахивает.

— Да я ему щас... — взревел царь-батюшка.

— Тихо, тихо, Ванечка, — пробормотала Василиса и вцепилась в царскую длань, сжавшуюся в кулак, — сейчас Лихо позовем. Он и его, и отца Митрофания вмиг вылечит.

— Сначала я их полечу. Ты, матушка, не волнуйся. Я аккуратно. С левой...

И вот уже через какие-то жалкие полчаса два святых отца с позеленевшими лицами, на которых красовались симпатичные фингалы с правой стороны, дуэтом, душевно справили службу как положено, за что были помилованы и даже приглашены на самое свадьбу.

Люцифер с трудом выдрал физиономию из салата, обвел мутным взглядом заваленный объедками и пустыми бутылками стол и понял, что похмелиться нечем.

— Лучше бы я повесился вчера.

Теперь он знал, что такое настоящие адские муки.

— Пусть только появится, — бурчал Ухтомский, мрачно глядя на поплавок. — Он у меня все праздники, все выходные из управления вылезать не будет!

Рядом сидел понурый Кожевников, выуживая из банки очередного червяка. Клева не было. Ильи тоже.

— Мне кажется, напрасно мы тут сидим, — вздохнул он, — помяни мое слово. Капитан сейчас где-нибудь в Алуште загорает. Надоело ему на наши пьяные физиономии любоваться, он и дал деру.

— Чушь! Записку бы оставил. В тридевятом он! Печенками чую, в тридевятом! Только вот нас, подлец, захватить туда не удосужился. Это ему дорого будет стоить. Пусть только вернется! Лично ухи надеру...

— Кому? — полюбопытствовал кто-то сзади.

Полковник повернулся, тихо охнул и бухнулся в воду. Вид у «прокурора» был внушительный.

— Не отвлекайся! — сердито шикнула Центральная, вынырнувшая из голубого марева. Оттуда вылезла еще одна голова, держа в зубах тяжелый сундук. Их на берегу была уже целая гора. Рядом стоял Илья, обнимая за талию юную красавицу с симпатичной золотой короной на огненно-рыжих волосах. Из марева выглянула ушастая голова министра финансов и деловито пересчитала сундуки.

— Маловато будет... — озабоченно пробормотала она. — Еще пару сундучков с золотом, один с каменьями самоцветными и пару с алмазами, — распорядилась голова. — Думаю, на первое время хватит.

— Да куда столько? — засмеялся Илья. Однако министр финансов был непреклонен.

— Ты по-прежнему хочешь в тридевятое? — шепотом спросил Кожевников. Полковник выполз на карачках на берег, посмотрел на треугольные зубы Горыныча и отрицательно затряс головой. — Мне тоже почему-то расхотелось.

— Скорее вы там! — раздался из марева сердитый голос Кощея. — Думаете, легко столько времени портал держать?

— Прощайте! Удачи вам и благополучия! — крикнул Илья в медленно тающую голубую дымку.

Если бы «папа» знал, какая мина в тот момент закладывалась под благополучие государства тридевятого, он опрометью бросился бы обратно. Миной этой был полностью обрусевший Акира. Небритый и нечесаный, он радостно кудахтал над первым ведром духовитого первача, прикидывая, как бы повыгодней его продать, чтобы вырученные деньги пропить.