Сергей Шведов - Оракул

— Внимание! — зазвучал вдруг под сводами храма громовой голос— Через пять минут мы начинаем движение. Миссия завершена. Миссия завершена. Посторонних просим удалиться. Посторонних просим удалиться.

— А мы посторонние? — растерянно спросил Кравчинский.

— Более чем, — отозвался на его вопрос Ярослав, хватая Катюшу за руку. — Похоже, у нас появились все шансы очутиться в далеком будущем.

— А может, там лучше, чем у нас? — в сердцах произнес Аркадий Семенович Иванов, медленно отступая от кристалла.

— Вы рискуете очутиться в коммунизме, гражданин бизнесмен, — хмыкнул Кравчинский, набирая ход, — а там таким, как вы, вряд ли будут рады.

Из храма бежали даже «покойники», которых оракул оживил в самый последний момент. Ярослава беспокоила судьба Садка и Будимира, к смерти которых он как-никак приложил руку. К сожалению, спрашивать об их судьбе было уже не у кого.

Машина времени набирала обороты, стены храма Йо дрожали словно кисельные. Казалось, что своды его вот-вот рухнут на головы чужаков, осмелившихся проникнуть в чужие тайны.

К счастью, все обошлось, вспышка настигла беглецов уже за пределами грандиозного сооружения потомков.

Ярослав от неожиданности упал на землю и даже, кажется, на какое-то время потерял сознание. Когда он очнулся, то никакого храма ни вблизи, ни вдали уже не было.

Детектив лежал на самой что ни на есть обычной поляне, освещаемой лишь слабыми лучами восходящего солнца. Вокруг в самых причудливых позах распласталось еще не менее десятка тел, охающих, стенающих и издающих прочие подобного же рода звуки.

Катюша лежала рядом целая и невредимая, а потому Ярослав сразу успокоился. В принципе следовало признать: приключение завершилось даже лучше, чем ожидалось, хотя и не принесло искателям сокровищ осязаемых дивидендов. Если не считать, конечно, перстня на пальце у Ярослава и диадемы на голове у Катюши. Колян Ходулин тоже сохранил свое украшение, но более всех повезло Кравчинскому, который нежданно-негаданно обрел символ власти Великого гайосара Йоана. Как раз в эту минуту Аполлоша, очнувшийся от забытья, чесал жезлом свой заросший затылок, силясь простимулировать мозги в нужном направлении. Кажется, ему это удалось, во всяком случае, он перестал шевелить беззвучно губами и произнес довольно громко:

— Но почему?

— Что почему? — отозвался вопросом на его вопрос поднимающийся с земли следователь Рябушкин.

— Почему оракул решил, что миссия завершена?

— Да потому что мы сами общими усилиями сообщили ему об этом, — усмехнулся Ярослав. — Ты воспользовался жезлом, мы с Коляном перстнями, а Катюша диадемой.

— А кто мешал это сделать исследователям? — задал резонный вопрос Кравчинский. — Ведь этот Великий гайосар сказал, что машина времени сломалась? В этом же были уверены его коллеги, иначе они не пошли бы на гибель, словно бараны. Надо полагать, поломка компьютера и невозможность вернуться домой была для них таким ударом, что им стало все равно — жить или умирать. Что в общем-то по-человечески понятно. Сдается мне, что этот Йоан хитрил с самого начала. Он не особенно хотел возвращаться.

Там, в будущем, он был никем, а в прошлом стал всем. Шутка сказать — гайосар, Великий Йоан, почти Иван Грозный. Да еще и такое средство влияния на народные массы, как компьютер. Все-таки как же плохо мы воспитываем нашу молодежь, если в будущем у нас будут вырастать такие типы, как Аркадий Семенович Иванов.

— А при чем тут Иванов? — подал голос еще не пришедший в себя бизнесмен.

— А при том, драгоценный вы наш, что ваши чувства и мысли как две капли воды совпали с чувствами и мыслями Великого гайосара Йоана, редкостного, надо признать, подонка, и если бы не меткость следователя прокуратуры гражданина Рябушкина и героические усилия бывшего гайосара Ярослава Мудрого, мы бы до сих пор путались в электронных извилинах нашего друга оракула. Справедливости ради следует отметить, что и я, Аполлон Кравчинский, внес скромную лепту в дело спасения утопающих во времени. Не говоря уже о подвигах нашего дорогого призрака графа Глинского, воскресшего в самое нужное время.

— Воскрес я, положим, давно, просто ждал случая, чтобы подняться с возможно большим эффектом.

— Вот! — Кравчинский вскинул руку к небесам. — Оцените выдержку молодого человека, Аркадий Семенович. Вы же, ослепленный несуществующими сокровищами, едва не погубили массу народа.

— Я хотел сделать ровным счетом то же самое, что сделали вы, — возмутился Иванов.