Кристин Каст - Любимая

Я сделала глубокий вдох и выпалила на одном дыхании, как будто срывала пластырь с раны:

– Это дневник, который Неферет вела в детстве. Прошлой ночью ко мне во сне приходил Калона и сказал, где его найти и что я должна прочитать этот журнал, потому что он снова предчувствует какие-то неприятности.

– Неферет? О, богиня милосердная, нет… – сдавленно прошептала Крамиша.

– Вот дерьмище! – прошипела Афродита. – Только не это!

Зои

Профессорская столовая была расположена вдали от ученической – это преимущество я смогла оценить по достоинству только после того, как перестала быть ученицей. Есть вещи, которые начинаешь понимать, только когда сама станешь преподавателем, причем в любом возрасте, и вскоре делаешь потрясающее открытие: оказывается, ученики не только прекрасны, но и ужасны, и зачастую в одно и то же время. Именно поэтому учителя всего мира пришли к выводу, что для сохранения остатков нашего рассудка нам нужно иметь какое-то убежище, недоступное для учеников. Так на свет появилось, как обычно, довольно обшарпанное, но загадочное место, гордо именуемое учительской. Конечно, в нашей Обители Ночи все на несколько порядков лучше, чем в «обычной» средней школе, включая наше учительское убежище от ученического натиска. Да, у нас тоже есть своя учительская, но вместо вонючего темного чулана без единого окна, зато с неизменным дряхлым холодильником наше «профессорское святилище» (да-да, оно так и называется – если не верите, посмотрите на позолоченную табличку на двери) представляет собой небольшую, но очень уютную версию главного зала Нью-Йоркской публичной библиотеки, включая росписи на потолке в виде пышных кучевых облаков.

Наша столовая столь же великолепна. Вы когда-нибудь бывали в ресторане отеля «Плаза» в Нью-Йорке? Нет? Ну и не надо. Если бы вас пустили в профессорскую столовую в Обители Ночи Талсы, то вы могли бы сэкономить время и деньги. К несчастью для вас (и к счастью для нас), сюда закрыт вход всем, кроме профессоров Обители Ночи, Сынов Эреба и Верховных жриц.

Кстати, с тех пор как я стала Верховной жрицей Высшего вампирского совета, вторник официально объявлен днем «безумных спагетти». Круто быть Королевой, скажете, то есть, пардон, Верховной жрицей?

Мы вчетвером направились прямиком в мой закуток, где стоял огромный мягкий кожаный диван, окружавший накрытый скатертью стол, сервированный на десятерых. Было еще рано, солнце только что село, поэтому весь зал был в нашем распоряжении.

– Все как обычно, Верховная жрица? – спросила стройная молодая жрица, которая в этом семестре исполняла обязанности распорядительницы в столовой.

– Зовите меня Зои, – машинально ответила я, как делала каждый день. И каждый день девушка застенчиво улыбалась мне, кивала, но никогда не называла меня по имени. – Да, и сегодня для меня двойную порцию колы.

– Стакан колы и стакан льда отдельно?

– Да, да, – подтвердила я.

– А мне кофе и обычный завтрак, – сказал Старк.

– Для меня масала-чай с двойной порцией взбитых сливок, – объявила Крамиша и, подумав, добавила: – Пожалуйста.

– Мне как обычно, – бросила Афродита.

– Коктейль «мимоза» – шампанское со свежевыжатым апельсиновым соком, – старательно повторила жрица.

– Именно. Но сегодня принесите мне маленький стакан апельсинового сока отдельно. И да, маленький означает маленький , – заказала Афродита.

Жрица кивнула, почтительно поклонилась и отошла, а мы трое вопросительно уставились на Афродиту.

– Что? Я обещала Дарию, что буду придерживаться здорового питания, но не могу же я в самом деле портить шампанское каким-то, – она помолчала и грациозно передернула плечами, – соком . Но сейчас я должна произнести нечто такое, чего вы, возможно, больше никогда в жизни от меня не услышите. Итак, хватит говорить обо мне. Давайте перейдем к тетради смерти.

Я вкратце поведала подругам о визите Калоны и во время рассказа почувствовала уже знакомое тревожное покалывание в сгустившемся вокруг нас воздухе: ощущение, которого я не испытывала почти год и никогда не спутала бы ни с чем другим, – смесь страха, тревоги и изрядной дозы возмущения.

Я осторожно выложила журнал на стол. Он совсем неплохо сохранился, несмотря на то что страницы истончились и сделались хрупкими от времени, а чернила выцвели, хоть и остались вполне видимыми. Я невольно вздохнула, когда мы все уставились на название: «Проклятие Неферет» .