Валерий Краснобородько - Любовь зла…

– Я согласен! – закончив смеяться, сказал Алексей. – Здесь остановимся. Давай разведем в лесополосе костёр и заночуем. А утром, пойдём прямиком к отцу Константину. Может, на завтрак успеем.

– Угу…. Если он, у них есть. Как же меня, так угораздило…. И кто только разрешил, коровам гадить на дороге…. Им что, полей мало….

Алексей усмехнулся в темноте, глядя на своего друга, и не решаясь больше шутить над ним, направился собирать дрова, для костра. Наступившая ночь, принесла с собой прохладу, какая иногда бывает только весной. А хороший костёр, принёс уставшим путникам, тепло и уют.

– Сейчас бы, шашлычка! М-м-м…. – Андреянов от удовольствия закрыл глаза и потёр ладони друг о дружку.

– Лёх, не трави душу, а?! Давай лучше, подложим побольше дров и на боковую.

– Как скажешь, шеф! – Андреянов быстро встал, вытянулся по струнке и приложил руку к виску.

– Да пошёл ты!

– Слушаюсь, пошёл я!

Сказано сделано. Лесополоса была широкой и густой. Сухих веток валялось под ногами вдоволь. Выбрав самых толстых и сухих, бросив их в огонь, парни отправились спать. Так они и заснули, под неугомонный хор кузнечиков и прочих насекомых да треск костра. Ночь прошла тихо и спокойно. Никто не потревожил сон наших путешественников. Комары и те, вели себя доброжелательно по отношению к гостям, их попытки наполнить брюшко свежей кровью, были редки. Скорее всего, им мешал ветер, но к утру и он стих. На поля, опустился густой туман.

Первым проснулся Григор ьев. Он надел плащ, которым укрывался всю ночь, и неторопливо вышел на дорогу, поёживаясь от утренней прохлады.

– Твою ж мать! А?! Нет, такое разве бывает? Ну, идиоты! – он побежал к месту ночлега. – Вставай, лягушка путешественница! Надо же быть такими придурками!

– Валерчик, ты, что с утра кричишь? У-у-ух! – потягиваясь, спросил Алексей, – Это ты, сейчас про себя сказал?

– Идиот! Вставай и выйди на дорогу! «Я согласен! Спать здесь будем! Дров наберём!» – передразнил Григорьев друга.

– Дорога, как дорога, – нехотя сказал Андреянов, – что я, дорог не видел? – и тут, он вспомнил слова классика, что запомнились ему, со времён уроков литературы, и громко процитировал: – «Выхожу один я на дорогу…»

– Такого, не видел! Если кому сказать, засмеют! – Григорьев продолжал возмущаться. – Хорошо, что мы сейчас не в армии! А то старшина Головко, нас просто сгноил бы в нарядах, за такую подставу.

Алексей, не спеша, поёживаясь от утренней прохлады, встал и вышел на просёлочную дорогу. Валерий двинулся за ним, дабы увидеть реакцию друга.

– И что? – зевая, спросил тот.

– Только не говори, что ты ничего не видишь?! – Валера был вне себя, от напускной ярости, которого на самом деле душил смех.

– «ВЕСЁЛАЯ ЖИЗНЬ»! – прочитал вслух Алексей название поселения, написанное на дорожном знаке, стоящем в полусотне метров от них. – Ха!

– Вот тебе и «ха»! Мы устроились на ночлег в трёхстах метрах от деревни! Ютились у костра, на холодной земле! Вместо того, чтобы поднять свои задницы и пронести их три минуты до тёплой деревенской печки! Или кровати.

– Не знаю, а мне и тут неплохо спалось. Я знаешь, за три года армии ко всему привык. Война и не такому научит…. И вообще, какая собака тебя укусила, да ещё с утра пораньше?

– А тебе, по-моему, всё равно где и как спать! – отмахнулся Валера, – Сам не знаю. Просто разозлился, когда увидел в низу деревню. Потом стал смеяться, понимая, как всё нелепо получилось.

Друзья затушили кострище и, не теряя больше времени, на пустые споры, направились в сторону деревни. Они шли, не спеша, наслаждаясь весенней утренней свежестью. Чистым деревенским воздухом. Поселение находилось в ложбине меж двумя холмами, и делилось на две половины не широкой и тихой речкой со странным названием «Кундрючка» . Мост, который соединял оба берега, не видел ремонта полвека, а может и того больше, и держался на честном слове. Если б не старания местных умельцев, он бы уже давно рухнул. Но люди, год от года продлевали ему жизнь, как могли. Где доски новые приладят, а где сваю укрепят. Поручни старые, на новые заменят. Прямо за мостом, к асфальтированной дороге, являвшейся центральной улицей и единственной, с твёрдым покрытием во всей округе, примыкала наезженная грунтовая дорога. Она извивалась серой лентой вдоль берега реки, затем резко поднималась вверх по пригорку и упиралась прямо в церковь. Вокруг которой расположились несколько приземистых домов, ещё, наверное, дореволюционной постройки. Между храмом и рекой, не было никаких строений. И благодаря этому, открывался прекрасный вид, как на саму реку, так и на раскинувшийся, на противоположном берегу густой лесок, начинавшийся прямо у деревенской околицы.