Валерий Краснобородько - Любовь зла…

– О каком? Для вас всегда – пожалуйста! – парень напрягся.

«Если она вдруг, появиться, или вы как-то пересечетесь, то позвони мне. Хорошо? Мне нужно задать ей, только пару вопросов»

– Не уверен…

«Лично мне позвони. Я хочу с ней просто поговорить по поводу аварии в Иркутске. Ничего больше. Это простая формальность. Может твоя Наташа, вообще однофамилица и ничего не знает, о крушении и никогда там не была. Но опросить, требуется. Понимаешь?»

– Хорошо. Постараюсь.

«Всё, до встречи! И смотрите мне там, не пейте много!»

– До свиданья дядь Лёш. Мы ни-ни. Вы ж меня знаете, я прослежу….

В трубке послышались гудки. Валера облегчённо вздохнул.

– Ну-у, что там? – с плохо вскрываемым нетерпением, спросил Лёха.

– Я согласился ему позвонить, как только объявится Наташа.

Телефон не успел коснуться стола, как зазвонил вновь.

– Кого там ещё, черти несут! – выругался Андреянов, и поднёс его к уху – Да Семён Михайлович? Здравствуйте.

«Добрый день, Лёша. Тебе невозможно дозвониться! Я уже подумал, что твой отец второпях, дал не тот номер. Отцу твоему звонил, та же картина. Вы что сговорились?»

– Нет, просто долго разговаривали…. В смысле, я с отцом разговаривал!

«Ну-ну. Твой друг случайно не с тобой?»

– Случайно да, а что случилось? – теперь настало время насторожиться Алексея.

«Спроси у него, секс между ними был?»

– С кем? С бандитами или Наташей? – косясь на товарища, пошутил Андреянов.

«Да между Наташей и твоим другом Валерой, был секс или нет?» – не понял шутки профессор. Его мысли находились очень далеко от веселья.

– Одну минутку, – Алексей повернулся к другу и спросил у него, – профессор спрашивает, спал ли ты со своей девушкой?

– Извини, но это, личный вопрос. Я не могу об этом, говорить первому встречному! – возмутился Григорьев, не отводя глаз, от портрета Натальи присланного Григорьевым старшим по факсу.

– «Да» или «нет», быстро! – И Лёха скорчил гримасу, глядя на которую, Валера не сразу понял, что Семён Михайлович не первый встречный. И вместо слов, просто кивнул головой. – Алло, Семён Михайлович, говорит, что был. А что, нам это даёт? – молодой человек подошёл к окну.

«А случайно, твой друг, не заметил ли какой-либо странности в её поведении, или чего-нибудь не объяснимого?» – кричал в трубку профессор.

– Мне кажется, этот вопрос, ему сильно не понравиться…

«Пусть подумает!» – резко оборвал его слова старик, да так громко, что Алексей поморщился и отодвинул подальше телефон от уха.

– Вспомни, пожалуйста, что тебе не понравилось или показалось странным и не понятным? – Андреянов передал вопрос Григорьеву, мысленно представляя, как его посылает по матушке лучший друг.

– Может, охрана или.… Нет, не думаю, а если… тоже не оно. Не знаю! – Валера явно кривил душой и Лёха это понял, и решил отделаться парой однообразных вопросов.

– Ты хорошо подумай! Может, что-то произошло? – он подмигнул другу. – Может, ты просто не хочешь об этом говорить?

– А…. Нет. Не помню.

– А ты ещё, подумай!

– Не з-на-ю! Не по-м-ню!

– Может, мелочь, какая?

– Да пошёл ты на хер, со своими вопросами! – закричал на него Валера, выходя из себя, от игривой настойчивости друга.

– Может мелочь какая, мелькнула, как искра… – с издёвкой в голосе спросил Андреянов, чётко понимая, что оказался прав, его таки, послали куда подальше.

– Отвали! – Валера отвернулся в другую сторону.

– …ты, тут же удивился, но… – Лёха продолжал прикалываться над другом.

– Ну, не помню я! Ты слышишь меня? Ты чё, придурок? – лицо Григорьева, от злобы, налилось кровью.

– …но ты отвлёкся, и выпустил это из виду, – закончил Алексей свою фразу. – А сейчас, упёрся и просто не хочешь говорить…

– Стоп! Есть, я вспомнил! – воскликнул Валера и стукнул себя по голове ладошкой, словно он действительно только что вспомнил.

– Быстро рассказывай! – Лёха поднёс к нему телефон, сам же перестал улыбаться, понимая, что его шутка, оказалась не напрасной.

– Это произошло, когда мы шли в кафе. Проходя мимо большой витрины, я краем глаза заметил, что в ней нет нашего отражения! Приглядевшись, разглядел своё, а Наташино не успел, зашли в тень. – Выпалил Григорьев, он осознал только сейчас, что это было неспроста. Тогда ему показалось это забавной шуткой. Игра света и тени, только и всего. А теперь, узнав столько странных подробностей, о своей девушке, вспомнил этот интересный эпизод, понимая, что это не было игрой света и тени или разыгравшимся воображением.