Валерий Краснобородько - Любовь зла…

– Что, настолько серьёзно? – голос Алексея мгновенно стал деловым и серьёзным.

«Не знаю. Всё зависит от того, что вы замыслили».

– Пока ничего. Только пытаемся найти, хоть какую информацию о девушке.

«Ну-ну».

– Ладно, пап, я позвоню, как прочту.

«Жду звонка».

В трубке послышались гудки. Алексей, ещё немного повалявшись в постели, поднялся и, потягиваясь, подошёл к столу, на котором стоял факс. Он взял тонкий лист бумаги в руки, оторвал его и, не читая, пошёл в соседнюю комнату, где должен был спать Валера. Но там его не оказалось.

– Не понял?! – удивился Андреянов младший.

Развернувшись на пятках, парень быстрыми шагами пошёл в зал, и то, что он увидел, вызвало у него ехидную улыбку. Григорьев спал в кресле, свернувшись в нём совершенно непостижимым образом, это при его-то росте! На столе, перед креслом, высилась гора пустых банок из-под пива.

– Ты посмотри на него! Алкаш проклятый! Всю жизнь мне испортил! – нарочито громко воскликнул Лёха. – Он выпил, всё моё пиво! Засранец! А ну вставай, алкоголик чёртов! Я тут за него, его проблемы решаю, а он, видите ли, дрыхнет! Подъём, кому говорю! Блин, нажрался, как скотина…. Приговорил в одно рыло, весь мой НЗ!

Григорьев отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и что-то замычал на нечленораздельном языке, и опять захрапел.

– Вставай, говорю! Тебе бумаги пришли! – и Алексей начал толкать гостя в бок. Его тычки, были весьма ощутимые, что смогли и мертвецки пьяного привести в чувства.

– Сейчас…. Мм-м… да…. Ещё пять… мм-минут… – бурчал друг.

– Если, сейчас не встанешь, обкачу тебя холодной водой! – прикрикнул на спящего Валеру Лёха. – Я, не шучу! Ты меня знаешь.

– Мм-м не посмеешь… кресло намочишь…. Потом сам жалеть будешь…

– Ну, всё, ты меня достал! Я пошёл за водой!

– Э… ээ-э! Я же сказал, что встаю…

Григорьев неуверенными движениями и нарушенной координацией, стал подниматься. Его опухшее от большого количества пива лицо, вызвало презрительную улыбку у Алексея.

– Брр-р! А, это ты?! – тряхнул головой Григорьев и мутными глазами, посмотрел на своего друга.

– А кого ты хотел видеть? Вампира или Наташку? Иди в ванную и приведи себя в порядок. Посмотри-ка, на кого ты похож. А вчера, «я чуть-чуть посижу, подумаю» , – передразнил его Алексей.

– Чё, ты пристал с утра. Пилишь и пилишь! Ты мне, не жена! Не видишь, у человека голова болит. А вчера, между прочим, не я был виноват, а твоё пиво! Оно оказалось очень хорошим и вкусным! – пошатываясь, он прошёл в ванную комнату.

– Будешь должен две упаковки «Миллера»!

– Почему «Миллера»? Это же была «Золотая Бочка»? Причём далеко не полная упаковка… – послышался из ванной комнаты возмущённый голос.

– Потому что, оно дороже! Ха! – засмеялся Андреянов. – А я, как ты уже знаешь, избалован дорогими напитками! У меня же папа, генерал! Ты забыл, что ли?

Холодный душ, сладкий чай и две таблетки «Цитрамона» привели гостя в чувство. Григорьев оделся, сел в кресло. Вскоре к нему присоединился и Алексей, с двумя чашками крепкого и сладкого чая в руках.

– Держи! – протянул он вторую дымящую чашку другу. – А вот это, тебе отец по факсу прислал. Читай! – Лёха дал чашку с чаем, а во вторую свободную руку друга вложил лист бумаги с текстом.

– Угу.

– Так, – Валера отхлебнул с фарфоровой чашки, поставил её на газетный столик, и посмотрел на первый абзац: – « В настоящий момент, личность девушки, изображённой на фотороботе установить невозможно. Возможно, такая гражданка не проживает в данное время на территории Российской Федерации. Но из архивов дореволюционной царской России, среди сохранившихся бумаг тайной полиции, был найден портрет девушки с похожей внешностью, (рисунок прилагается ниже). Её полное имя Топилина Наталья Эрнестовна. Как пишется в документах, пропавшая при невыясненных обстоятельствах в январе 1877 года (копия прилагается)» .

– Что?! – изумился Алексей, глядя на друга.

– Чё смотришь на меня?! Я сам в шоке! Это ещё не всё, вот рисунок! – Валера показал другу портрет, а сам второй раз бегло пробежал глазами по листу, с печатным текстом на нём. – Это она! Точно она! Только, одета по-другому. Мать, мая женщина! Как такое может быть?!

– Я бы сказал по старинке, – согласился Алексей. – Как графиня.

– Ага. Княжна.

– Ну, неважно. Читай дальше.

– Не понимаю… – задумался на секунду Валера.

– Чи-та-й! – повысил голос Лёха.

– Хорошо! Хорошо! Читаю: «…родители умерли в 1900 году тридцать первого декабря. Где похоронены, неизвестно. Крещённые, русские, не привлекалась, в партиях и движениях не состояли. Древнего Княжеского рода. Имели свою швейную и обувную фабрику. Попытка отыскать потомков ни к чему не привела. Для более детального изучения генеалогического дерева, необходимо много времени и людей. Если будет… » так дальше какая-то фигня пошла. А тут… неинтересно. Здесь что? Тоже не интересно… Ага, вот! Что-то есть, – Валера добрался до последнего абзаца и принялся читать: – Это пропускаем, вот слушай! « В тысяча девятьсот девяносто девятом году, в списке пассажиров, поднявшихся на борт самолёта, разбившегося в Иркутске, находилась гражданка Топилина Н.Э. Работниками Аэропорта подтверждено, что данная гражданка, действительно села на борт самолёта. При разборе обломков самолёта на месте катастрофы, её тело обнаружено не было. Очевидно, попала в эпицентр взрыва. Авиалайнер, рухнувший по технической неисправности…» тыры-пыры…. Дальше неинтересно, – молодой человек опустил прочитанный лист обратно на колени и уставился в камин, держа в руках лишь портрет и копию документа допроса, царской полиции из дела об исчезновении девушки.