Стефани Майер: Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление (сборник)

Сэм и бурый волк шли впереди, рослая женщина с Бонни на руках – следом за ними. Примерно в тридцати метрах от нас Сэм остановилась.

– Глаз у меня не такой зоркий, как у вас, – сварливо сказала Бонни, и Сэм осторожно сделала еще шагов десять вперед.

– Здравствуй, Бонни, – произнесла Карин.

– Ничего не вижу, Пола, – снова пожаловалась Бонни. Ее голос показался мне хриплым и слабым – может, потому, что целый месяц я слышал только голоса вампиров. Стая волков и людей медленно приближалась к нам, пока расстояние не сократилось до десяти метров. Я на всякий случай затаил дыхание.

– Карин Каллен, – холодно произнесла Бонни. – Мне надо было давно догадаться. Только увидев вас на похоронах, я поняла, что произошло.

– Ты ошиблась, – ответила ей Эдит.

– Вот и Сэм так считает, – кивнула Бонни. – Но я не уверена, что она права. – Бонни бросила на меня краткий взгляд и вздрогнула.

– Бо может подтвердить наши слова. Ты поверишь ему? – спросила Эдит.

Бонни фыркнула и не ответила.

– Пожалуйста, – заговорила Карин, в голосе которой зазвучала неподдельная доброта. – Мы не тронули ни единого человека в округе и не собираемся делать этого в будущем.

– Ну конечно, не станете же вы брать вину на себя, – саркастическим тоном заметила Бонни.

– Да, не станем, – согласилась Карин. – Потому что никакой вины, в сущности, нет.

Бонни перевела взгляд на меня.

– Тогда где же Бо? Думаете, я поверю, что он внутри этой твари, которая слегка смахивает на него?

Боль в ее голосе была лишь немногим сильнее ненависти. Ее реакция застала меня врасплох. Неужели я настолько изменился? Словно от меня вообще ничего не осталось?

– Бонни, это я.

От моего голоса она поморщилась.

Мне не хватало воздуха. Я схватил Эдит за руку и коротко вдохнул. Ветер по-прежнему дул от меня, так что я мог себе это позволить.

– Да, я выгляжу и говорю немного по-другому, но это по-прежнему я, Бонни.

– Ага, рассказывай.

Я беспомощно поднял свободную руку.

– Я не знаю, как убедить тебя. Все, что я рассказал Сэм, – правда: меня укусила чужая вампирша. И убила бы меня, если бы не подоспели Каллены. Они не сделали ничего плохого. Они все время старались защитить меня.

– Если бы они не связались с тобой, ничего бы и не случилось! Жизнь Чарли не была бы вдребезги разбита, а ты остался бы мальчишкой, которого я знала с детства.

Мне уже случалось вести такие споры, я был готов к ним.

– Бонни… от меня исходил запах, сильно притягивающий вампиров.

Она вздрогнула.

– Не будь здесь Калленов, рано или поздно в Форкс нагрянули бы другие вампиры. Их жертвой стал бы не только я, но и Чарли. И даже если бы он уцелел, мне бы это точно не удалось. А так я все еще жив, Бонни, хоть ты этого и не видишь.

Бонни покачала головой, но уже без злости, а, скорее, грустно. Она перевела взгляд на Карин.

– Я признаю: соглашение не было нарушено. Ты посвятишь меня в ваши планы?

– Мы пробудем здесь еще год. И уедем после того, как Эдит и Арчи окончат школу. Это не вызовет подозрений.

Бонни кивнула.

– Хорошо, мы подождем. Приношу извинения за то, что сегодня вторглись к вам. Я… – она вздохнула. – Это была ошибка. Я… перенервничала.

– Мы понимаем, – мягко отозвалась Карин. – Ничего страшного. Может, это даже к лучшему. Взаимопонимание нам не повредит. Пожалуй, мы могли бы даже поговорить как-нибудь еще…

– Соглашение в силе, – окрепшим голосом перебила Бонни. – Большего от нас не ждите.

Карин коротко кивнула.

Бонни повернулась ко мне, ее лицо омрачилось.

Ветер переменился.

Эдит и Карин одновременно схватили меня за руки. Бонни вытаращила глаза, потом зло прищурилась. Сэм зарычала.

– Что вы с ним делаете? – потребовала ответа Бонни.

– Защищаем тебя, – рявкнула Эдит.

Бурый волк сделал полшага вперед.

Я быстро вдохнул, приготовившись бежать, если дела станут совсем плохи.

А они были плохи.

Запах Бонни обжег мне гортань, словно пламя, но я ощутил не только боль. От нее пахло в тысячу раз притягательнее, чем от любого из зверей, на которых я охотился. Эти запахи нельзя было даже причислить к одной категории. Все равно, как если бы перед моим носом помахали идеально прожаренным филе-миньоном после того, как я год прожил на черствых крекерах. Нет, впечатление было еще сильнее. Я никогда не пробовал наркотики, но только теперь оценил сравнение с героином, которое когда-то услышал от Эдит.

Но, несмотря на то, что мне нестерпимо хотелось утолить жажду, я мгновенно понял: делать этого не следует. Приближаться к Бонни я в любом случае не стал бы, но был почти уверен, что, даже оказавшись совсем рядом с ней, удержался бы. Мои опасения, что инстинкт новообращенного вампира лишит меня возможности думать и принимать осознанные решения, оказались напрасными. Я не превратился в дикого зверя. Но жажда все-таки мучила.