Стефани Майер - Сумерки / Жизнь и смерть - Сумерки. Переосмысление (сборник)

И отлетел назад, в битые зеркала. Осколки впились мне в плечи и голову. Казалось, все переломанные кости сломались вновь. Но закричал я не от этого.

Огонь охватил мой укушенный палец, пламя лизало ладонь. Запястью было нестерпимо жарко. Этот огонь был не просто огнем, а боль – не просто болью.

В сравнении с ней другие муки ничего не значили. Сломанные кости почти не болели. Или болели, но совсем не так, как рука.

Вопль прозвучал, словно рвался не из моего тела – это был протяжный и дикий звериный вой.

С трудом сфокусировав взгляд, я увидел, что в руке охотницы мерцает красный огонек. Она оказалась проворней, а я облажался.

Но мне было уже все равно.

Кровь стекала по руке, растекалась лужей под локтем.

Охотница зашевелила ноздрями, раздула их, свирепо сверкая глазами и скаля зубы. Кровь капала на пол, но мой вопль заглушал этот звук. Вот она, последняя надежда. Теперь она не сможет остановиться. Ей придется убить меня. Наконец-то.

Она широко разинула пасть.

Я выл и ждал.

Звук, слившийся с моим воплем, был похож на оглушительный визг цепной пилы, вгрызающейся в арматурную сталь.

Охотница ринулась вперед, но ее зубы щелкнули в сантиметре от моего лица: что-то рвануло и оттащило ее назад.

Огонь дополз до локтевого сгиба, и я снова закричал.

И не я один – вокруг звучали и другие голоса: в рычании одного слышался лязг металла, второй пронзительно заверещал и вдруг оборвался. Сквозь шум было слышно, как нарастает утробный рокот. Опять вой пилы по металлу и сырой треск, будто что-то кромсали на куски…

– Нет! – завыл кто-то мучительно, под стать мне. – Нет, нет, нет!

Этот голос что-то значил для меня, я понимал это, хотя жжение пересиливало его. Пламя устремилось к плечу, а голос все звал меня. Даже теперь он казался ангельским.

– Бо, прошу тебя! – всхлипывала Эдит. – Умоляю, умоляю, Бо! Пожалуйста!

Я пытался ответить, но не мог даже пошевелить губами. Мои крики смолкли, но лишь потому, что не хватало воздуха.

– Карин! – вскрикнула Эдит. – Помоги мне! Бо, пожалуйста, прошу тебя, Бо!

Она держала мою голову у себя на коленях, сжимала ее пальцами. Ее лицо было не в фокусе, как и лицо охотницы. Я проваливался в туннель, возникший у меня в голове. Но огонь следовал за мной, такой же жгучий, как прежде.

Что-то прохладное овеяло мои губы, наполнило легкие. Воздух сразу вышел из них. Прохладный вдох повторился.

Эдит появилась в фокусе, ее прекрасное лицо было искажено страданием.

– Дыши, Бо! Дыши!

Она прижала губы к моим губам и снова наполнила мои легкие.

На периферии зрения появилось золотое сияние – еще одна пара холодных рук.

– Арчи, приготовь шины для его ноги и руки. Эдит, помоги наладить дыхание.

Я уставился в ее лицо, давление на голову ослабело. Мои вопли превратились в жалкий скулеж. Боль не стихала; напротив, усиливалась. Но крики не помогали мне, зато причиняли страдания Эдит. Пока я видел ее лицо, я помнил: в мире есть не только нестерпимое жжение.

– Мою сумку, пожалуйста. Задержи дыхание, Арчи, это поможет. Спасибо, Элинор, а теперь уходи, будь добра. У него кровопотеря, но раны не особенно глубокие. Похоже, сильнее всего повреждены ребра. Поищите скотч.

– И обезболивающее, – прошипела Эдит.

– Вот… у меня не хватает рук. Может, ты?

– Так будет лучше, – пообещала Эдит.

Кто-то выпрямлял мне ногу. Эдит затаила дыхание – наверное, в ожидании моей реакции. Однако нога болела не так, как рука.

– Эдит…

– Т-с-с, Бо, скоро все пройдет. Клянусь, все будет хорошо.

– Э… но… нет…

Что-то впивалось мне в голову, неизвестно кто дергал меня за сломанную руку. От этого ребра сдвинулись с места, и у меня перехватило дыхание.

– Держись, Бо, – умоляла Эдит. – Пожалуйста, держись!

Я старался сделать вдох.

– Не… ребра, – выдохнул я. – Рука!

– Ты его понимаешь? – Голос Карин слышался возле моей головы.

– Просто расслабься, Бо. И дыши.

– Нет… рука, – прохрипел я. – Эдит, правая рука!

Прикосновения ее холодных пальцев к коже я не почувствовал – огонь был слишком силен. Но я услышал, как она ахнула.

– Нет!

– Что, Эдит? – испугалась Карин.

– Она укусила его. – Голос Эдит звучал глухо, словно и у нее кончился в легких воздух.

Карин в ужасе затаила дыхание.

– Что мне делать, Карин? – выкрикнула Эдит.

Никто не ответил ей. В мою голову по-прежнему что-то вонзалось, но больно не было.

– Хорошо, – сквозь зубы выговорила Эдит. – Я попробую. Арчи, скальпель.