Стефани Майер - Сумерки / Жизнь и смерть - Сумерки. Переосмысление (сборник)

Я сглотнул подкатившую к горлу желчь. Мне оставалось лишь следовать заготовленному сценарию.

– Мама волновалась, – бесстрастным голосом ответил я. – И хотела приехать домой. Но теперь все в порядке. Я убедил ее остаться во Флориде.

– Хорошо.

– Да, – как робот, согласился я.

Я повернулся и медленно вышел в спальню, чувствуя, как они наблюдают за каждым моим движением. Закрыв за собой дверь, я сделал то, что мог: принял душ, переоделся в свою одежду. Порылся в сумке, нашел носок с деньгами и пересыпал их к себе в карман.

Потом постоял с минуту, глядя в никуда, и вдруг меня осенило.

Я встал на колени возле тумбочки и открыл верхний ящик. Вместе с неизменной Библией в нем нашлись бумага, ручка и конверты. Я взял лист бумаги и конверт.

«Эдит, – начал писать я. Рука тряслась, буквы получались почти неразборчивыми, – я люблю тебя. Прости.

У нее моя мама, и я должен хотя бы попытаться. Возможно, ничего у меня не выйдет. Прости меня, прости, пожалуйста.

Не злись на Арчи и Джессамин. Если мне удастся сбежать от них, это будет чудо. Передай им мою благодарность. Особенно Арчи.

И очень тебя прошу – не надо преследовать ее. По-моему, этого она и добивается. Невыносимо думать, что из-за меня пострадает кто-то еще, особенно ты. Это единственное, о чем я прошу тебя на прощание. Сделай это ради меня.

Я не жалею, что встретил и полюбил тебя.

Прости меня,

Бо».

Я тщательно сложил письмо втрое и запечатал конверт. Рано или поздно Эдит найдет его. Я надеялся, что она поймет и простит. И главное – послушается.

Когда я вернулся в гостиную, они уже были готовы.

На этот раз на заднем сиденье машины я сидел один. Джессамин то и дело поглядывала на меня в зеркало, думая, что я ничего не замечаю. Она поддерживала во мне спокойствие, и это было кстати.

Арчи сидел, привалившись к пассажирской дверце и повернувшись лицом к Джессамин, но я знал, что краем глаза он тоже наблюдает за мной. Что он видел? Чего он ждет от меня? Или он сосредоточился на действиях следопыта?

– Арчи! – заговорил я.

Он встрепенулся.

– Да?

– Я написал матери письмо, – с расстановкой произнес я. – Ты не передашь его ей? В смысле, не оставишь где-нибудь в доме?

– Конечно, Бо, – говорил он осторожно, как говорят с тем, кто стоит на самом краю пропасти. Оба заметили, что я на грани срыва. Надо крепче держать себя в руках.

До аэропорта мы добрались быстро. Джессамин припарковалась в центре гаража на четвертом уровне, так глубоко в бетонную конструкцию солнце не заглядывало. Держась в тени, мы прошли в терминал – четвертый, самый большой и запутанный. Пожалуй, это мне только на руку.

Я прокладывал дорогу, потому что окружающая обстановка на этот раз была знакома мне лучше, чем моим спутникам. Мы спустились в лифте на третий этаж, куда попадали пассажиры после прилета. Арчи и Джессамин долгое время изучали табло с расписанием вылетов. Я слышал, как они обсуждают доводы за и против Нью-Йорка, Атланты и Чикаго. Городов, которых я никогда не видел. И никогда не увижу.

Я старался не думать о побеге. Мы сидели в креслах в одном из длинных рядов за металлоискателями, у меня дергалось колено. Джессамин и Арчи делали вид, что вглядываются в лица прибывающих, но на самом деле все время контролировали меня. Каждая моя попытка подвинуться на сантиметр ближе к краю кресла сопровождалась быстрым взглядом двух пар глаз. Безнадежно. Может, просто вскочить и броситься бежать? Рискнут ли они останавливать меня силой в людном месте? Или просто бросятся в погоню?

Как бы я ни поступил, важнее всего правильно рассчитать время. Если я дотяну до того момента, когда Эдит и Карин окажутся рядом, Арчи придется дождаться их, так? Но и слишком близко подпускать их нельзя. Я не сомневался, что Эдит помчится за мной, не обращая внимания на удивленные взгляды окружающих.

Сознавая, что Эдит уже почти рядом, я стремился к ней каждой клеткой своего тела, и от этого было еще тяжелее. Я вдруг поймал себя на том, что ищу предлог остаться, посмотреть на нее и только потом сбежать. Но если у меня вообще есть хотя бы один шанс на побег, после встречи с Эдит его уже не будет.

Несколько раз Арчи предлагал составить мне компанию и позавтракать. Я отвечал, что не голоден.

На табло прилетов рейс из Сиэтла постепенно поднимался, подбираясь к верхней строке. И вдруг, когда на побег у меня осталось всего тридцать пять минут, цифры на табло изменились. Рейс Эдит прибывал с опережением, на десять минут раньше графика. Мое время истекло.