Стефани Майер - Сумерки / Жизнь и смерть - Сумерки. Переосмысление (сборник)

– Прости, но, посмотрев эту запись, он наверняка бросится за мной в погоню. Не хочу, чтобы он что-нибудь пропустил. Разумеется, все это предназначено для него. Ты ведь просто человек, на свою беду очутившийся в неудачном месте в неудачное время и, кстати, попавший в плохую компанию.

Он с улыбкой шагнул ко мне.

– Но прежде чем мы начнем…

Он продолжал, а к моему горлу подкатила тошнота. Ничего подобного я не ожидала.

– Я не прочь растравить рану, совсем чуть-чуть. Объяснение было очевидным, и я побаивался, что Эдвард поймет это и испортит мне все удовольствие. Речь идет о том, что случилось когда-то давным-давно, очень давно. Это был первый и единственный раз, когда от меня ускользнула добыча.

Видишь ли, один вампир, так глупо привязавшийся к этой маленькой жертве, сделал выбор, для которого твой Эдвард слишком слаб. Когда старик узнал, что я охочусь за его подружкой, он выкрал ее из сумасшедшего дома, где работал, – чего я никогда не пойму, так это одержимости некоторых вампиров вами, людьми! – и едва освободив, раз и навсегда позаботился о ее безопасности. А она, бедняжка, похоже, даже не заметила боли. Слишком уж долго она просидела в этой дыре. Веком ранее за такие видения ее сожгли бы на костре. А в двадцатых годах двадцатого века всего лишь упекли в психушку и лечили электрошоковой терапией. Когда она открыла глаза, свежая, полная сил и молодая, ей показалось, что она впервые увидела солнце. Старый вампир сделал ее сильной молодой вампиршей, тем самым лишив меня причины иметь с ней дело, – он вздохнул. – В отместку я уничтожил старика.

– Элис… – изумленно ахнула я.

– Да, твоя миниатюрная подружка. Как я удивился, увидев ее на поле! Во всей этой истории хоть что-то послужит утешением для ее клана. Мне досталась ты, а им – она. Единственная жертва, сбежавшая от меня, – в сущности, это даже почетно.

А как восхитительно она пахла! До сих пор жалею, что так и не попробовал на вкус… Она пахла даже лучше, чем ты. Извини, не хотел тебя обидеть. Ты очень приятно пахнешь. Какими-то цветами…

Он сделал еще шаг ко мне и теперь стоял совсем рядом. Поднял прядь моих волос, осторожно понюхал. Потом аккуратно отпустил прядь, и кончики его холодных пальцев задели мою шею. Он быстро протянул руку и провел по моей щеке большим пальцем, на его лице отразилось любопытство. Желание броситься бежать стало непреодолимым, но я словно примерзла к месту. Не могла даже отшатнуться.

– Нет, – пробормотал он себе, опуская руку, – не понимаю.

Он вздохнул.

– Ну что ж, пора заняться делом. А потом я позвоню твоим друзьям и объясню, где найти тебя и мое маленькое послание.

Меня затошнило. Пощады ждать не стоило, я поняла это по его глазам. Ему мало победить, насытиться и уйти. Быстрой развязки, на которую я надеялась, не будет. У меня затряслись колени, я испугалась, что упаду.

Он отступил на шаг и принялся расхаживать вокруг меня кругами, словно разглядывая статую в музее. С открытым и дружелюбным выражением лица он обдумывал, с чего начать.

Потом принял уже знакомую мне позу – подался вперед и присел, и его любезная улыбка становилась шире, пока не обнажились острые блестящие зубы.

Не выдержав, я бросилась бежать. Я понимала, что эта попытка бесполезна, что на ослабевших ногах я далеко не убегу, но паника охватила меня, и я рванулась к аварийному выходу.

Он догнал меня молниеносно. Чем он ударил, рукой или ногой, я не видела – это произошло слишком быстро. Сокрушительный удар в грудь отбросил меня назад, я с треском врезалась головой в зеркала. Они лопнули, посыпались осколки, вонзаясь в пол рядом со мной.

От неожиданности я даже не почувствовала боли. И не могла отдышаться.

Он медленно направился ко мне.

– Эффектно, – оценил он, оглядывая зеркальные осколки. Голос вновь звучал дружелюбно. – Как я и думал, этот зал визуально усиливает драматизм моего маленького кино. Потому я и выбрал его для встречи с тобой. Прекрасно, правда?

Не слушая его, я встала на четвереньки и поползла к другой двери.

Он сразу догнал меня и с силой наступил мне на ногу. Тошнотворный хруст я услышала прежде, чем что-либо почувствовала. А потом нога взорвалась такой болью, что я дико вскрикнула. Изогнувшись, чтобы схватиться за ногу, я увидела, что он с улыбкой стоит надо мной.

– Может, передумаешь насчет своей последней просьбы? – любезно осведомился он. Потом пнул мою сломанную ногу. Я услышала пронзительный визг. И в ужасе поняла, что визжу я сама.