Татьяна Berd - Подари мне жизнь

Сколько таких пациентов проходят, пусть не каждый день, но достаточно часто. Видно было, что ему тяжело говорить о смертельном диагнозе, тем более молодой красивой девушке. Он дал мне максимум полтора, но на самом деле? Никакое лечение уже не поможет – слишком сильно болезнь въелась в кровь. Обратилась бы раньше, можно было бы спасти, но этот коварный недуг притих, маскируясь под обычную усталость и утомляемость, легкое недомогание, которое списывалось на бешеный ритм жизни. Да как можно спокойно сказать человеку, что его все планы и мечты рушатся здесь и сейчас, вот в этом кабинете, тем более, когда жизнь только-только заиграла.

Врач еще пытался говорить о терапии, но я его уже не особо слушала – в голове стучало одно: через год меня просто не будет. Мой жизненный путь закончен, мой путь вообще закончен. Я не верю в другую, загробную жизнь. Дальше нет ничего – только темнота и полное забвение. А так этого не хотелось. Жуткий страх сковал сердце, обдавая холодом каждый уголок моей души…

Выйдя от доктора, побрела к своей машине и глядя в зеркало прошептала одними губами

– За что? – Слезы потоком хлынули из глаз.

Я не могла понять, где так согрешила, что мало того, что отведено так мало жизненного пути, так еще и смерть будет мучительной и болезненной, и не только для меня: мама, папа, сестра – будут переживать. А потом, что с ними будет потом?

Успокоившись, завела машину и поехала домой. Телефон разрывался от звонков, и все по работе. Я безжалостно отключила его и бросила на переднее сидение. Без меня разберутся, все равно скоро нового искать. Уж где-где, а тут заменят и достаточно быстро.

Я еле ехала, не замечая кругом ничего: ни светофоров, ни пешеходов – ничего. Было до дрожи обидно, что со мной вот так. Я так старалась сделать свою жизнь…

А какой я старалась её сделать? Богатой? Достаточной? Да, черт возьми! Почему нет!? Ну не хотела я как у всех – мужа, детей! Собаку хотела, а вот семьи нет. Машину дорогую, красивую – хотела.

Я равнодушна к мелким человечкам. Не не люблю, но и не таю при взгляде на них – мне все равно! Наверное, души у меня нет!

Хотя племянника – Егорушку – обожаю. Правда. Ему всего три года, люблю его сильно. Значит есть душа. А вот папаша его… Вот такой как он будет жить до беззубых дёсен, сбежал в другую страну, бросил мою сестру и двухмесячного сына. Квартиру ещё пытался поделить, козёл. Теперь ни алиментов, ни отца у пацана… Вот почему не он вместо меня!? И плевать, что так нельзя думать! Можно, мне теперь можно!

Слезы катились из глаз, и я остервенело их растирала по лицу. Сейчас во мне бурлила злость на мою судьбу, несправедливую и слишком жестокую.

Я слишком поздно заметила, что светофор горит красным, но все же успела нажать на тормоз, остановив машину в сантиметре от чужого бампера.

Молодой человек вышел с водительского места чудом не поцелованного мной автомобиля, присел на корточки рядом со своим нетронутым бампером. Убедившись, что все цело, поднялся и зло посмотрел на меня. Он уже занёс руку, чтоб покрутить пальцем у виска, но остановился. Лицо его приняло удивленно-встревоженное выражение. Посмотрев ещё пристальнее, молодой человек постоял в нерешительности и сел за руль своей машины, нажал на газ и удалился по своим делам.

А я поняла, что мне надо успокоиться. Свернув в парковочный карман, уронила голову на руль и разрыдалась.

Я все ещё сидела на парковке, уронив голову на руль, но слез уже не было. Жидкость закончилась в организме, теперь дико хотелось пить. Покрутив головой, заметила небольшой магазинчик. Бросила взгляд в зеркало, испугалась сама себя: глаза – две щелочки, синяки под ними стали похожи на подбитые фингалы, нос красный и распух, губы опухшие, но хотя бы красные, а не синюшные.

Не смотря на серость весеннего дня и моросящий дождь, нацепила солнечные очки, вышла из машины и двинулась к магазину.

Войдя внутрь, огляделась в поисках стеллажа с напитками. В беспорядке наваленных товаров, продуктов и ещё невесть чего, найти нужное без помощи было практически невозможно. Маленькое помещение, из которого владелец торговой точки пытался выжать прибыль по максимуму: продукты питания соседствовали с гигиеническими средствами, бытовая химия со спиртными напитками разной крепости, фрукты и овощи были просто накиданы на прилавок возле кассы, а поверх них возлежал хлеб. Товарная вакханалия!

– Где у вас обычная, негазированная вода? – тихо поинтересовалась я у молодой девушки-продавца, лениво листающей свой новый айфон. "Фига се, – про себя удивилась, – какая ж у неё тут зарплата?"