Брэм Стокер - В гостях у Дракулы. Вампиры. Из семейной хроники графов Дракула-Карди (сборник)

– Это ж надо! Хорошо, что я успел. Ежели б я послушал робят и не дернул к тябе сразу, ты б к ночи уже в землю ушел, в самые ея недры! Вулли Бигри думкал, ты призрак какой, а Том МакФайл божился, что ты гоблин! Не, г’рю, то тот дурной англикашка… что, должно, с музею сбег. Я смыслил, что ты по сдуру и в зыбун поткнуться мошь! Я и стал горлать, чтоб остерегти тя, потом побег, чтоб успеть тя вытянуть, ежели что. Не ведаю, дурнык ты или гонору в тябе полно, но Богу слава, поспел я у пору!

И он почтительно снял шляпу.

Мистер Маркем был тронут и благодарен за свое спасение от неминуемой смерти, но новый упрек в тщеславии остудил его чувства. Он уже хотел сказать в ответ что-то злое, но тут в памяти всплыли зловещие слова полоумного старика-письмоноши: «Встань к себе лицом и покайся, прежде чем песок поглотит тебя!»

Еще он вспомнил своего двойника и смертельно опасный спуск со скалы. Он долго молчал, пока наконец не сказал:

– Дорогой друг, я обязан вам жизнью!

Последовал почтительный ответ:

– Не, не! Боженьке ты обязан, я ж только рад быть простым орудием милости его.

– Но позвольте же мне поблагодарить вас, – воскликнул мистер Маркем, сжимая обе крепкие руки своего спасителя. – Нервы мои еще не успокоились, а сердце бьется слишком быстро, чтобы я мог дать вам понять, насколько я благодарен, но, поверьте, я очень, очень признателен вам.

Бедняге можно было этого и не говорить, потому что выступившие на глазах слезы показывали, до какой степени он тронут.

Ответ рыбака прозвучал несколько грубо, но шел от самого сердца:

– Ну, ну, сэр. Коли хошь, благодари мя… ежели от того душе твоей несчастной добро будет. Ежел и б со мной такое сталось, я б тож благодарен был. Только, сэр, не нужно мя бладарить. Я и так радый, мяне того и хватит!

Вся глубина чувств Артура Фернли Маркема проявилась позже. Через неделю после этого происшествия в Крукенский порт вошел рыбацкий смэк [22], красивей которого еще не видывали в питерхедской гавани. Он был полностью оснащен парусами, такелажем и лучшими рыбацкими сетями. Капитан и вся команда, высадившись на берег, разъехались по домам, оставив жене спасителя Маркема бумаги, дающие ее супругу право на владение судном.

Когда же мистер Маркем со спасшим его рыбаком возвращались в деревню вдоль берега, ловец семги посоветовал своему новому другу не рассказывать дома об этом происшествии, которое чуть не стоило ему жизни – какой смысл заставлять волноваться жену и детей? Но Маркем сказал, что непременно должен предупредить своих домочадцев о таком опасном месте, и, не откладывая дело в долгий ящик, принялся выведывать у рыбака все, что ему известно об этих одиноко стоящих скалах и песчаной прогалине между ними. Напоследок он спросил рыбака, не заметил ли он вторую фигуру на соседней скале, когда спешил к нему на помощь.

– Не! Не! – последовал ответ. – У наших краях другого такого дурныка нема. Не было с времен Джеми Флимана… то был шут лэрда [23]Адни. Вот что скажу, приятель, такого наряда, как на тябе, у нас не носят уж не знаю как давно. К тому ж, сдается мяне, штуки эти не для того делались, чтоб на каменьях холодных сядеть. Не страхаешься ревматизм или прострел какой схватить с голым-то задом на каменьях холодных? Я так и решил, что глупость то большая так рядиться, когда тя в порту увидал. Наряд такой до души мог быть или дурныку, или диоту!

Мистер Маркем решил с ним не спорить и, поскольку они уже подошли к его дому, предложил спасителю зайти и пропустить по стакану виски. Рыбак отказываться не стал, и расстались они, когда на улице уже совсем стемнело. После его ухода мистер Маркем с самым серьезным видом предупредил всех членов семьи об опасном месте на берегу моря и сказал, что сам там чуть не попал в беду. [23]

Всю ночь он не сомкнул глаз. Слушая, как часы отбивают час за часом, он изо всех сил старался не заснуть. Снова и снова он воскрешал в памяти ужасное происшествие, начиная с того момента, когда Сафт Тамми нарушил свое обычное молчание, чтобы напомнить ему о грехе тщеславия и предупредить об опасности. В голову ему лез один и тот же вопрос: «Неужели я действительно настолько тщеславен, что кажусь окружающим дураком?» И ответ звучал словами безумного пророка: «Суета сует! Все суета и томление духа! Встань к себе лицом и покайся, прежде чем песок поглотит тебя!» Как-то само собой в голове его стало складываться ощущение обреченности, предчувствие того, что зыбучий песок рано или поздно станет причиной его смерти, потому что со стороны себя он уже увидел.