Рональд Келли - Вечерний свет (сборник)

– А я содрал со всех деньги за просмотр.

Она откинулась на изогнутую спинку красного пластмассового кресла и улыбнулась.

– Вы – мои настоящие друзья. Я весь день места себе не находила. Даже к детям не хотелось возвращаться. Знаю, это эгоизм – думать так… Но я больше не могу выносить побои и пинки. Знаю, он взбесится, что я задержалась. Мигом домой, если нет хорошего оправдания, а не то пожалеешь! Разве это жизнь?

– Ну, нет, – согласился я, – это не жизнь.

– Пора его хватать!

Кэлли говорила, что на выходные повезет детей в парк развлечений, поэтому мы и выбрали этот вечер.

Нили не услышал наших шагов. Мы перебегали из тени под луну и снова в тень, пока он пытался выбраться из своего пикапа. «Пытался», потому что был настолько пьян, что чуть не выпал на землю; убился бы и без посторонней помощи, если бы вовремя не схватился за дверцу. Свесившись с края сиденья, он долго блевал себе под ноги. Его трижды вывернуло наизнанку – от этого меня самого чуть не стошнило. Потом он, конечно, спьяну ступил в своих ковбойских сапогах прямо в блевотину. Вытирая рот тыльной стороной ладони, он побрел было к дому, таща за собой след рвоты, но передумал и вернулся к машине. Распахнув дверцу, он что-то забрал из кабины. В лунном свете я разглядел, что это пинта виски. После здоровенного глотка из горлышка он сделал шесть шагов – я считал, – опять проблевался и двинулся через лужу своей рвоты примерно в направлении лестницы, ведущей в квартиру. Все это полностью нас устраивало. Никто не усомнился бы в том, что Нили надрался, сверзился с лестницы и умер.

Мы не стали медлить. Я занял позицию позади него в бейсболке, в очках и с битой в руках, а Ральф вырос перед ним со своим «Глоком».

Нили так залил глаза, что не видел Ральфа, пока в него не врезался. В него и в «Глок». Но и тогда он только и выдавил: «Чего? Спать охота…»

– Добрый вечер, мистер Нили. Зря вы так нализались. Надо быть осторожным, когда колотишь женщину вдвое меньше вас. Никогда ведь не знаешь, когда получишь сдачи.

– Это что, пушка?

– Похоже, да?

Он покачнулся на своих ковбойских каблуках, и я удержал его кончиком биты, ткнув в спину. Я был очень осторожен. Его падение с лестницы должно было выглядеть как несчастный случай. Мы не могли оставить на нем синяков, применить силу – только легкий толчок. Если он не умрет сам, придется слегка подсобить.

– Ты чего?

– Тебе бы соснуть, Нили.

– Какой еще сон? Не дури мне мозги. У тебя хренова пушка.

– Что, если у меня в машине найдется пицца?

– Пицца?

– Ну да, пицца.

– Почему пицца?

– Чтобы посидеть у тебя дома и поговорить.

– Чего?..

– Так – как – насчет – пиццы?

Ральф отчетливо произносил каждое слово, потому что Нили оставалось до беспамятства не больше двух минут. Мы должны были заманить его наверх, не оставив на нем следов.

– Пицца, Нили. Колбаса, говядина, пепперони.

Я позволил себе отвлечься на прелесть летней ночи. Мы с Карен впервые занимались любовью как раз в такую ночь, рядом с лодочной станцией. Тогда шел последний год нашей учебы в колледже. Потом мы часто, многие годы, возвращались на это место. Незадолго до ее смерти мы снова туда приехали. Я почти поверил в привидения: мне почудилось, что я вижу нас, молодых, на ночной реке, в старом прокатном каноэ из алюминия. Тогда вся жизнь была у нас впереди, мы были так молоды, восторженны, наивны! В этот раз мне захотелось опять сесть в старое каноэ и поплыть с женой вниз по реке, чтобы она умерла у меня на руках; может, мне бы повезло, и я тоже умер бы у нее на руках. Но нет, не судьба. И вскоре я перешел на одиночный полет.

Нили опять затошнило. В этот раз драматизма было гораздо больше, потому что он в конце концов упал лицом в собственную рвоту.

– Что за дрянь! Когда его перестанет выворачивать, ты возьмешь его за одну руку, а я за другую.

– Я думал, мы не станем к нему прикасаться.

– И поэтому припас в заднем кармане латексные перчатки, как и я? Надо всегда готовиться к непредвиденным обстоятельствам. Потому копы и таскают с собой револьверы – чтобы подкладывать их преступникам. Иначе мы проторчим здесь до утра. Клинта Иствуда на тебя нет!

– Ага, чтобы подкладывать людям огнестрельное оружие. Еще одно замечательное качество Иствуда.

– Конечно, как я мог забыть? У тебя ведь такой нежный слух. Ты не желаешь ничего слышать о реальной жизни. Тебе бы только брюзжать и стонать, как Гарнер. Все, поднимаем этот вонючий кусок дерьма, и дело с концом.