Татьяна Форш - Тайна пиковой дамы

Тогда он еще не знал, что у него будет и другой, менее приятный повод помнить это имя.

Симону продолжало везти.

За сущие гроши он сумел снять шикарное жилье. Два этажа: гостиная, спальня, кухня и одна пустая комната, из которой он решил сделать мастерскую. Единственным неудобством было то, что в комнате имелось лишь одно окно, забранное решеткой, но Росси посчитал сей факт сущим пустяком, рассчитывая в будущем перебраться в более удобные апартаменты.

Город ему нравился все больше.

Люди здесь жили приветливые, улыбчивые и до навязчивости общительные. Вот только Освальдо больше не попадался ему на глаза, хотя Симон и пообещал себе, что отблагодарит парня при случае.

Вечерами Росси прогуливался по старому городу, иногда выбираясь на побережье, где очень любил рисовать.

Как-то за работой его застал импозантный синьор, прогуливающийся по берегу. Он долго рассматривал картину, на которой оживал пламенеющий закат: блики на воде прыгали, точно озорные дети, отражаясь в спокойной глади моря… А потом спросил, не рисует ли молодой человек по заказу? Так у Росси появился способ заработка, приносящий не только неплохой доход, но и огромную радость. Синьор оказался одним из управляющих городского совета, и новость о талантливом художнике разнеслась со скоростью падающей звезды.

Росси не имел отбоя от клиентов, и вскоре даже смог выбирать, отказывая кому-то или, наоборот, выбирая без очереди желающих быть увековеченными им на холсте.

Но однажды вечером все изменилось.

К нему в дом пришла девушка, занявшая все его сны с того самого первого дня их короткой встречи.

Уличная гадалка, все такая же свежая и прекрасная, стояла на пороге дома Росси и спрашивала: не примет ли ее синьор художник?

Симон отменил все заказы на ближайший месяц. Она стала его единственной музой – вдохновляющей, заставляющей работать до ломоты в суставах и ряби в глазах. Она появлялась с рассветом и исчезала в сгущающихся сумерках…

Росси было все сложнее отпускать ее, и он то и дело придумывал поводы, чтобы она оставалась у него подольше. Однажды она все поняла и, взяв его за руку, вывела из душного дома в прохладу опустившейся на город ночи. Они бродили по пустынному побережью, слушая шум волн, считая далекие звезды, и просто молчали.

Она всякий раз снимала туфли и шла по мокрому песку, оставляя маленькие изящные следы…

Когда Росси, набравшись смелости, рассказал Кассандре о своих чувствах, она едва заметно улыбнулась, привстала на цыпочки и поцеловала его в губы.

Это было лучше любых слов…

А в следующую ночь к Росси пришла другая.

Бледная до синевы, с такими темными волосами, что даже черный цвет рядом с ними показался бы всего лишь пародией на себя самого. На ней было длинное платье, отороченное по лифу траурным кружевом, на груди – подвеска в виде карточной масти «пик». Что-то настораживающее было в ее внешности, но Росси не понял сразу, что именно. Он хотел прогнать странную особу, настолько неприятно ему было ее присутствие, но онемевший язык не слушался. Все тело превратилось в огромную каменную глыбу и лишь глаза лихорадочно загорелись, когда гостья приблизилась. Тело обдало холодом, а в нос прокрался едва уловимый запах тлена…

Женщина склонила голову набок – и ее глаза оказались совсем близко от взмокшего Росси.

И тут он понял, в чем была странность гостьи.

Ее грудь не колыхалась, как это бывает при дыхании.

Симон почему-то вспомнил рассказы бабушки о ходячих мертвецах и решил, что его навестил один из них. Но женщина будто читала его мысли. Она прищурила глаза, а потом улыбнулась и покачала головой.

К щеке Росси потянулась рука с неестественно длинными пальцами, а он не мог даже закричать.

– Не бойся меня.

Как ни странно, голос у гостьи был приятным и не вязался с ее внешностью.

– Я пришла помочь тебе. Кассандра не любит тебя. Но я могу сделать так, что она станет твоей навечно. Возьми шкатулку и найди потайное дно. Там…

Она не успела договорить.

Первый солнечный луч скользнул по ее щеке, пронзительный визг ударил по барабанным перепонкам, а Симон почувствовал, что к его груди будто приложили раскаленное железо.

Он закричал и… проснулся.

Первым делом Росси кинулся к зеркалу, но сколько ни всматривался в свое отражение, не увидел никаких следов на теле.