Клайв Баркер - Баркер К. Имаджика - Примирение. Гл. 37-62

— А я кто такой? — спросил он у мистифа. — Сын твой или дочь?

Мистиф пришел в замешательство.

— Ты — мой Маэстро, — сказал он.

— И все? Неужели здесь есть слуги и хозяева? Не говори мне этого.

— А что я должен сказать?

— То, что ты чувствуешь.

— О-о… — Мистиф улыбнулся. — Если я тебе скажу, что чувствую, мы здесь пробудем целый день.

Лукавый блеск его глаз был таким милым, а воспоминание — таким реальным, что Миляга чуть было не пересек комнату и не обнял то место, где сидел его друг. Но его ждала работа — поручение Отца, по выражению Джуд, — и он не мог себе позволить слишком долго предаваться воспоминаниям. Когда Отдохни Немного будет выдворен из дома, он вернется сюда за еще более серьезным уроком — о ритуалах Примирения. Этот урок необходим ему как молено скорее, а уж здешнее эхо наверняка изобилует разговорами на эту тему.

— Я вернусь, — сказал он призраку на подоконнике.

— Я буду ждать, — ответил тот.

Выходя из комнаты, Миляга оглянулся и увидел, как лучи солнца, проникшие в окно за спиной у мистифа, въелись в его фигуру, оставив от нее только фрагмент. Он содрогнулся, так как это зрелище с удручающей ясностью воскресило в памяти другое воспоминание: клубящийся хаос Просвета, а в воздухе у него над головой — завывающие останки его возлюбленного, вернувшегося во Второй Доминион со словами предостережения. «Уничтожены, — повторил мистиф, борясь с силой Просвета, — мы… уничтожены».

Попытался ли Миляга сказать в ответ какие-то утешительные слова. Он не помнил. Но он снова услышал, как мистиф говорит ему, чтобы он нашел Сартори, потому что его двойнику известно что-то такое, о чем не знает он, Миляга. А потом мистиф был втянут обратно в Первый Доминион, чтобы там погибнуть.

Миляга прогнал ужасное видение и снова взглянул на подоконник. Там уже никого не было. Но призыв Пая найти Сартори до сих пор звучал у него в голове. Интересно, почему это так важно? Даже если мистиф каким-то образом узнал о божественном происхождении Миляги и не сумел в последний момент сообщить ему об этом, он наверняка должен был знать, что Сартори также пребывает в неведении относительно этой тайны. Так каким же знанием обладал Сартори, что оно заставило мистифа нарушить границы Божественной Обители?

Донесшийся снизу крик заставил его отложить загадку на потом. Это была Юдит. Он устремился вниз по лестнице и через весь дом. Ее голос привел его на кухню, просторную и прохладную. Юдит стояла у окна. Рама его рассыпалась в прах много лет назад, открыв доступ вьюнку, который, изобильно разросшись внутри, начал гнить в своей собственной тени. Лишь тонкие лучики солнца проникали сквозь листву, но их было достаточно, чтобы осветить и женщину, и ее пленника, прижатого каблуком к полу. Это был Отдохни Немного. Углы его непропорционально большого рта были опущены вниз, как у трагической маски, а глаза — возведены к Юдит.

— Это оно? — спросила она.

— Оно самое.

С приближением Миляги Отдохни Немного издал пронзительный, жалобный вой, который вскоре перешел в слова.

— …Я ничего плохого не сделал! Спроси у нее, пожалуйста, спроси, спроси у нее, сделал ли я хоть что-нибудь плохое? Нет, не сделал. Просто сидел, не высовывался, никого не трогал…

— Сартори не очень-то тобой доволен, — сказал Миляга.

— Но у меня не было никакой надежды на успех! — протестующе заявил Отдохни Немного. — Как я мог помешать тебе, Примирителю?

— Так ты и это знаешь.

— Знаю, конечно знаю. Мы должны обрести целостность, — процитировало существо, идеально копируя Милягин голос. — Мы должны примириться со всем, чем мы были когда-то…

— Ты подслушивал.

— Ничего не могу с собой поделать, — сказал Отдохни Немного. — Я рожден любознательным. Но я ничего не понял, — поспешил он добавить. — Клянусь, я не шпион.

— Лжец, — сказала Юдит и, обращаясь к Миляге, добавила: — Как мы его убьем?

— В этом нет нужды, — ответил он. — Ты боишься, Отдохни Немного?

— А ты как думаешь?

— Ты поклянешься в вечной преданности мне, если я сохраню тебе жизнь?

— Где мне расписаться? Только укажи место!

— И ты оставишь в живых это? — спросила Юдит.

— Да.

— Зачем? — спросила она, сильнее вдавливая в него каблук. — Ты только посмотри на него!

— Не надо, — взмолился Отдохни Немного.

— Клянись, — сказал Миляга, опускаясь рядом с ним на корточки.

— Клянусь! Клянусь!

Миляга перевел взгляд на Юдит.

— Отпусти его, — сказал он.

— Ты ему доверяешь?