Клайв Баркер - Проклятая игра

Затем из ниоткуда подул легкий ветер. Он принадлежал прошлому, как и этот запах. Пахло пеплом и кирпичной пылью; грязными людскими телами, не мытыми десятки дней; горелым волосом и злостью. Но среди этих запахов струился еще один. Когда Джо почувствовал его, он понял, что означало мерцание в воздухе. Он снял полотенце с бедер и закрыл им глаза; слезы и мольбы полились потоком.

Но призраки сжались в ничто, неся с собой запах лепестков.

Кэрис стояла в маленьком коридоре напротив двери Марти и прислушивалась. Изнутри доносилось ровное дыхание глубокого сна. Она замешкалась на мгновение, не уверенная, стоит ли его будить, а затем скользнула вниз по лестнице, не потревожив спящего. Это слишком удобно — скользнуть к нему в кровать, поплакать в изгиб его шеи, где бьется пульс, сбросить с себя груз беспокойства и попросить его быть сильным. Удобно и опасно. На самом деле безопасное место не там, не в его постели. Она должна отыскать такое место сама в себе, нигде больше.

На середине второго пролета лестницы она остановилась. Внизу, в темном холле, гулял непонятный сквозняк; прохладный ночной воздух, но не только. Как бесплотная тень, она подождала на лестнице, пока глаза не привыкли к темноте. Возможно, лучше вернуться наверх, запереть за собой дверь спальни и принять несколько таблеток, чтобы переждать время до восхода. Это гораздо легче, чем жить, как сейчас, когда наэлектризован каждый нерв. В коридоре, ведущем в кухню, она заметила движение. Темный силуэт показался в дверном проеме и исчез.

Это просто темнота, ее игры, подумала Кэрис. Она провела рукой по стене, чувствуя кончиками пальцев рельеф бумажных обоев, и щелкнула выключателем. Коридор был пуст. И лестница позади пуста, и впереди никого.

— Дура, — прошептала Кэрис сама себе.

Она преодолела три оставшихся пролета и пошла по коридору в сторону кухни.

Она не дошла до цели, когда ее подозрение насчет сквозняка подтвердилось. Задняя дверь дома располагалась напротив кухонной, и они обе оказались открыты. Это было странно, почти жутко: дом, всегда наглухо запертый, открыт ночи. Распахнутая дверь зияла, как рана.

Через покрытый ковром холл она дошла до холодного кухонного линолеума и уже на полпути к двери заметила стекло, поблескивающее на полу. Дверь открыта не по случайному недосмотру — кто-то взломал ее. Запах сандалового дерева ударил в нос. Он был неприятен, и за ним крылось что-то еще более неприятное.

Она должна сообщить Марти; это первое, что надо сделать. Не обязательно возвращаться наверх. В кухне есть телефон.

Ее разум раздвоился. Одна половина трезво различала проблему и метод ее решения: где найти телефон и что сказать Марти, когда он поднимет трубку. Другая, пораженная героином и пребывающая в постоянном страхе, была в панике. Вторая половина внушала: кто-то рядом (аромат сандалового дерева), кто-то смертельно опасный, кто-то гниющий в темноте.

Трезвая часть разума сохраняла контроль. Кэрис двинулась к телефону, довольная тем, что вышла босиком, поскольку это позволяло ступать бесшумно. Она подняла трубку и набрала девятнадцать — номер спальни Марти. Один гудок, затем второй. Кэрис молила бога, чтобы Марти поскорее проснулся. Ее способность контролировать себя — она знала это — была весьма ограничена.

— Давай, ну давай же… — шептала она.

Позади нее послышался звук: хруст стекла, раздавленного тяжелыми подошвами на мелкие осколки. Кэрис повернулась посмотреть, кто там. Перед ней в дверном проеме стоял кошмар с ножом в руке и собачьей шкурой на плече. Трубка выскользнула из рук девушки, и паника полностью овладела ее разумом.

«Я говорила! — вопила она внутри Кэрис. — Говорила!»

Во сне Марти звенел телефон. Ему снилось, что он проснулся, поднял трубку и заговорил со смертью на другом конце провода. Но звонок продолжался, даже когда беседа закончилась. Марти вынырнул из сна, взял трубку и никого не услышал.

Он положил трубку обратно на рычаг. Звонил ли телефон вообще? Наверное, нет. По крайней мере обратно в сон возвращаться не стоило: беседа со смертью оказалась полной бессмыслицей. Марти встал с кровати, натянул джинсы и уже в дверях, протирая глаза, услышал снизу звук раздавливаемого стекла.

Мясник нагнулся к Кэрис, сбросив с плеча шкуру, чтобы не мешала. Она увернулась от него один раз, второй. Он был громоздкий, но она отлично знала: если он достанет ее, все будет кончено. Сейчас он находился между нею и входом в дом, и ей приходилось маневрировать по направлению к задней двери.