Энн Райс - Дар волка. Дилогия (ЛП)

Поэтому, чтобы не пугать отца еще сильнее, Ройбен выпустил его, и тут в бледных глазах Фила мелькнула искра узнавания.

— Элтрам, Элтрам, на помощь! — крикнул он. — Я не знаю, куда попал. Я не знаю, что случилось! Что со мною происходит?

Элтрам выступил из тени и громко и внятно произнес:

— Я здесь, мой друг. Не пугайтесь. Клянусь, с вами не случится ничего дурного!

И тут же три самки-морфенкиндеры снова зарычали, наступая на Фила, Феликса и Ройбена.

— Убирайся! — заорала Фиона. — Еще не хватало, чтобы на наших пирах заговаривали мертвые! Не мертвым решать, кому среди нас жить, а кому умереть! — Остальные сгрудились вокруг нее, громко рыча на Элтрама и пугая его взлаиваниями и ворчанием.

— Назад! — прогремел Феликс. К нему спешили Сергей, Тибо и Маргон. Тут же за спиной Феликса выросла высоченная фигура Стюарта.

Элтрам не пошевелился, лишь слабая улыбка играла на его губах.

— Речь идет о плоти и крови! — подняв лапу, продолжала орать Фиона. — Неужели кто-то не понимал, какую глупость совершают все эти морфенкиндеры, решившие допустить этого человечка в самое сердце своих владений? Неужели хоть кто-то не знал, чем это неизбежно закончится?

Маргон занял место прямо за спиной Фионы. Она не замечала его, но все остальные прекрасно видели. Одна из самок медленно отступила в сторону. Скорее всего, Беренайси. Она молча отодвигалась от прочих самок и вскоре оказалась за спиной Фрэнка.

— Этого человека никто и пальцем не тронет! — заявил Феликс. — И никто больше в эту священную ночь, на этой священной земле не скажет ни слова о смерти! Вам нужно человеческое жертвоприношение! Вы ведь этого хотите. Так вот, здесь вы его не получите.

И снова самки зашумели.

— Модранехт никогда не обходилась без смерти! — сказала одна из женщин, возможно, русская, но Ройбен не смог ни представить себе ее внешности, ни даже вспомнить имени. — Жертвоприношение — важнейшая часть Модранехт. — Прочие женщины одобрительно зашумели, шагнули было назад, потом попятились, но тут же вновь угрожающе подались вперед.

— Модранехт! — прошептал Фил.

— Но не в наше время! — отрезал Сергей. — И не на нашей земле, и уж, конечно, не этот человек — кровный родич одного из нас. Не этот человек, чья совесть

не запятнана грехом

!

На этот раз одобрительно зашумели самцы.

Казалось, что все присутствующие пребывают в каком-то движении, однако некое динамическое напряжение пока удерживало их от неизбежной стычки.

— Ты явился на наш тайный пир! — крикнула Фиона, тыча в сторону Фила лапой, на распростертых пальцах которой во всю длину торчали страшные когти. — Ты дерзнул прийти туда, куда тебе запретили приходить! Почему же он не годится в жертву? Разве ты, безмозглый дурак, не подарок судьбы для нас?

— Нет, — крикнул Фил, — я не приходил сюда! Я не знаю, как оказался здесь!

Неожиданно сквозь кучку самок прошла Лиза. Она сбросила с головы капюшон, и отсвет пожара живо играл на ее лице. Маргон, а потом и Сергей жестами велели ей отступить, но она не повиновалась.

— Посмотрите на Филипа! — выкрикнула она резким, но далеко не столь мощным, как у других, голосом. — Видите: он бос. Он оказался здесь не по собственной воле. Кто-то притащил его сюда.

Фиона метнулась к ней, но Феликс и Сергей перехватили ее. Хокан же с угрожающим видом качнулся ближе. Двое самцов удерживали Фиону с немалым трудом.

Лиза же с холодным и спокойным, как обычно, лицом продолжала:

— Нам лгут. Филип вовсе не пробирался сюда через лес. Да он и не смог бы. Я дала ему усыпляющее питье и видела, как он выпил его до последней капли. Когда я ушла, он крепко спал. Среди морфенкиндеров завелось предательство. Где ваша совесть? Где ваши принципы?

Самки пришли в ярость.

— Неужели теперь в Модранехт мы будем слушать еще и слуг? — завопила Фиона. — Кто дал тебе право разевать рот? Пожалуй, нужно развязываться с вашим родом — от вас уже больше вреда, чем пользы. — Еще две самки поддерживали ее злобными одобрительными воплями. Самцы, напротив, подошли ближе.

— Хокан, скажи за всех нас! — взревела Фиона. Но белый волк все так же молча стоял в стороне.

Ройбен отчетливо угадывал запахи страха и невинности, исходившие от его отца, но не мог уловить и тени запаха зла от самок морфенкиндеров. И это приводило его в бешенство. Если это не зло, то что же еще? Но все чувства говорили ему, что дело закончится яростной дракой, во время которой Фил неизбежно погибнет.

Лиза как ни в чем не бывало стояла на прежнем месте.