Энн Райс - Дар волка. Дилогия (ЛП)

— И что, в то время, когда вы родились, все так ели? — обратился Стюарт к Сергею. Ему очень нравилось при любой возможности поддразнивать Сергея. Рядом с этим великаном рослый и мускулистый Стюарт казался маленьким. Взгляд его больших голубых глаз то и дело пробегал по телу Сергея, как будто юноша восторгался его видом.

— А-а, ты до смерти хочешь узнать, когда именно я появился на свет, верно, волчонок? — Сергей говорил глубоким басом, а в подобные моменты в его речи явственно слышался русский или какой-то еще славянский акцент. Он ткнул Стюарта в грудь, но тот успел напрячься и не покачнулся. Сергей взглянул на него, прищурив глаза с веселой снисходительной насмешкой.

— Поспорить могу — в 1952 году на ферме в Арралачах, — заявил Стюарт, — и пасли свиней, пока не сбежали, чтобы вступить в армию.

Сергей иронически хохотнул.

— Ну до чего же умный звереныш. А если я тебе скажу, что я тот самый великий святой Бонифаций, который поставил у язычников-германцев первую рождественскую елку?

— Вот еще! — фыркнул Стюарт. — Сами же знаете, что это всего лишь смешная сказочка. Вы еще скажите, что вы Джордж Вашингтон и на самом деле срубили отцовскую вишню.

Сергей снова рассмеялся.

— А что, если я святой Патрик и изгнал змей из Ирландии?

— Если вы жили в те времена, то, конечно, были тупоголовым гребцом на длинном корабле и грабили прибрежные поселения.

— Уже теплее, — сказал сквозь смех Сергей. — А если серьезно, я первым из Романовых стал править Россией. — Он театрально закатил глаза. — Тогда-то я выучился читать и писать и обрел вкус к высокой литературе. Но и до того я не один век пробыл в тех краях. Еще я был Петром Великим. Очень было весело, особенно строительство Санкт-Петербурга. А до всего этого я был святым Георгием и убил дракона.

Стюарт от этих насмешек завелся еще сильнее.

— Нет, Западная Вирджиния, никаких сомнений, — сказал он, — по крайней мере в этом воплощении. А перед этим вас привезли сюда в толпе смердов. А как по-вашему, Тибо? Когда Сергей родился?

Тибо покачал головой и аккуратно вытер рот салфеткой. Со своей сединой и изрезанным глубокими морщинами лицом он выглядел на несколько десятков лет старше Сергея, но это ничего не значило.

— Это случилось задолго до меня, молодой человек, — сказал он своим приятным баритоном. — Должен признаться, что я новичок в этой стае. Даже Фрэнк видел миры, о которых я не имею никакого представления. Но пытаться выведать правду у этого джентльмена — совершенно неблагодарное занятие. О своем происхождении любит говорить только Маргон, а все остальные посмеиваются над ним из-за этого. Сознаюсь, что и я тоже.

— Я вовсе не смеюсь над ним, — возразил Ройбен. — Напротив, я ловлю каждое его слово и мечтаю о том, чтобы каждый из вас когда-нибудь облагодетельствовал нас своим рассказом.

— Облагодетельствовал! — недовольно простонал Стюарт. — Для нас с тобой это окажется окончательной и бесповоротной утратой невинности. Но, вероятнее всего, мы просто помрем от скуки. Кроме того, у меня бывает страшная аллергическая реакция на вранье, так что я точно помру.

— Тибо, позвольте, я попробую угадать что-нибудь о вас, — предложил Ройбен. — Если вы не возражаете?

— Нисколько, — ответил Тибо.

— Вы жили в девятнадцатом веке и родились в Англии.

— Почти так, — с понимающей усмешкой подтвердил Тибо. — Но мое перерождение в морфенкиндера произошло не в Англии. В это время я путешествовал по Альпам. — Он умолк и застыл, как будто эти слова пробудили в нем какие-то давние и не слишком приятные воспоминания. Посидев так несколько секунд, он словно очнулся, взял чашку с кофе и отхлебнул из нее.

Сергей произнес какую-то длинную фразу, похожую на отрывок стихотворения, но точно сказать, так ли это, Ройбен не смог бы, поскольку он говорил по-латыни. Тибо же улыбнулся и кивнул.

— Ну вот, великий ученый, который ест руками, снова изволит шутки шутить, — сказал Стюарт. — Сергей, честное слово, я не смогу стать счастливым, пока не вырасту таким же большим, как вы.

— Вырастешь, — успокоил его Сергей. — Ты же у нас чудо-щенок, как любит говорить Фрэнк. Потерпи немного.

— Но почему вы не можете прямо и открыто говорить о том, где и когда родились, — спросил Стюарт, — как это сделал бы любой другой?

— Потому что об этом не говорят, — резко ответил Сергей. — А если об этом говорят прямо и открыто, это звучит смешно!

— Но у Маргона же хватило искренности именно так прямо и откровенно ответить на наш вопрос.