Дженнифер Макмахон - Люди зимы

Потом Рути пришло в голову, что и эта инструкция, и найденная мужем Кэтрин карта – все это не просто бумаги. За этими записями стоят судьбы многих и многих людей: Сары, Тети, самой Рути…

Судьба маленькой девочки по имени Герти, чья мать слишком сильно ее любила и потому не нашла в себе сил смириться с неизбежным.

Она решила вернуть свою погибшую дочь.

У нее все получилось, но получилось не так, как она ожидала.

Мир, в который вернулась Герти, стал другим.

И сама Герти тоже была другой…

Рути разжала пальцы, и тонкая стопка бумаг полетела в колодец. В полете страницы разлепились и закувыркались в воздухе, словно большие, бледные бабочки с обтрепанными краями. Кружась, они опускались все ниже и ниже, пока окончательно не растаяли в темноте.

– И больше никто не станет будить «спящих»? – спросила Фаун.

– Никто, – подтвердила Рути, провожая взглядом последний листок. Именно в эти секунды в ее голове созрело окончательное решение. Она никуда не уедет. Никуда и никогда. Она останется в Уэст-Холле, чтобы помогать матери охранять холм и его тайны. Конечно, мама не вечна, но у нее есть Фаун и есть Базз… а это значит, что все будет хорошо.

Подумав об этом, Рути улыбнулась. Решение далось ей удивительно легко, словно она, наконец, нашла свое место в этом мире. Или, может быть, свою судьбу .

Потом она заметила среди деревьев какое-то движение и быстро обернулась. Краем глаза Рути успела заметить одетую в лохмотья маленькую босую девочку с бледным лицом, которая на мгновение показалась из-за ствола дерева. Видение длилось всего несколько мгновений, но Рути была уверена, что не ошиблась.

Герти улыбнулась сестрам и бесшумно растаяла среди длинных голубоватых теней, расчертивших заснеженный лес на склоне холма.

«Разбуженный “спящий” остается в мире живых ровно неделю. После этого они уходят из нашего мира навсегда…»

Кэтрин уставилась на появившиеся на экране ее компьютера строки из письма Тети. В другом окне была открыта карта портала. И то и другое хранилось на карте памяти, которую она извлекла из «Никона» прежде чем закопать фотоаппарат в податливую землю пещеры.

Человеку, который никогда не спускался в подземелье под Чертовыми Пальцами и не видел того, что видела Кэтрин, эти слова могли показаться странными, но сама она знала, что в них заложен глубокий смысл.

Выбросить или уничтожить эти страницы любым другим способом казалось Кэтрин настоящим преступлением. Сделать это у нее в любом случае не поднялась бы рука. Дневник Сары был, как минимум, историческим памятником огромного значения, и Кэтрин пообещала себе, что непременно покажет сделанные Гэри фотографии своей подруге – профессору социологии Бостонского университета, которая как раз занималась началом XX века. Да и продавцу из книжного магазина, где она купила альбом с фотографиями Уэст-Холла, тоже было бы любопытно взглянуть на неизвестные страницы из дневника Сары.

Нажатием нескольких клавиш, Кэтрин уменьшила карту, на которой был отмечен путь к пещере на холме, до размеров почтовой марки, и нажала «Печать». Прислушиваясь к тихому жужжанию лазерного принтера, Кэтрин машинально разглядывала костяное кольцо на безымянном пальце левой руки.

Кольцо Тети…

Колдуньи, которая умела призывать мертвых.

Последний подарок Гэри.

«Попробуем начать сначала…».

Кэтрин встала и потянулась. За окнами стемнело. День пролетел совершенно незаметно, как это часто бывало, когда она с головой уходила в работу. На часах было почти десять вечера, и Кэтрин неожиданно вспомнила, что сегодня она не обедала.

Принтер затих. Кэтрин достала из лотка страницу с распечатанной крошечной картой и, вернувшись к рабочему столу, аккуратно вырезала ее ножницами. Сегодня утром, едва вернувшись домой, она сразу же засела за работу и успела сделать довольно много. Оставались кое-какие мелочи, и все будет готово.

Склонившись над лежащей на столе последней шкатулкой, Кэтрин осмотрела ее придирчивым взглядом. Передняя панель была раскрашена так, чтобы имитировать кирпичную стену. Над дверцей в самой середине висела крошечная вывеска, на которой было написано мелкими печатными буквами «Кафе “Лулу”». Слева от дверцы Кэтрин соорудила окно, вставив вместо стекол тонкий плексиглас.

Двумя пальцами она отворила дверцу и заглянула внутрь, словно наяву почувствовав запах кофе, свежих булочек и яблочного пирога. За столиком в центре игрушечного кафе сидели две крошечных куклы: одна изображала Элис, вторая была миниатюрной копией Гэри. Мужа Кэтрин одела в строгие черные брюки и белую рубашку, в которых он уехал из дома в свой последний день.