Ксения Таргулян - Корабль уродов

— Надо их тут снять, — твердо пояснил он.

Достав камеру, штатив и откалибровав множество настроек, он прицелился и начал щелкать. Пронзительная вспышка озаряла сумрачный зал раз за разом, и кораблисты стрекотали и шипели, сворачивая головы и втягивая хвосты. Кто мог из них повернулся к решетке спиной, но некоторые были слишком непропорциональны и застревали, пытаясь скрыться от света. И Леон снимал именно их.

— Ну хватит, — не выдержала Вренна. — Ты их мучаешь.

— Что? — мрачно изумился Леон, медленно оборачиваясь. — Я — их — что ?

Вренна насупилась, скрестила руки на груди, отвернулась.

Он сделал пару снимков, остановился и резко взглянул на нее.

— О чём ты там думаешь?

— Ни о чём я не думаю.

Он выжидающе изучал ее спину, складки куртки, приподнятые плечи — так, что она ощущала тяжесть его взгляда и наконец обернулась — с примирительным выражением:

— Лени, тебе не за что их ненавидеть.

Его брови язвительно взлетели, из легких исторгся нервный смешок. Вренна поежилась от его разъедающего взгляда, но продолжила:

— Они толком не живые, понимаешь? Они не чувствуют, не думают. Они всё равно что роботы с заложенной программой. Разве есть смысл мстить роботу?

— Мстить? Я просто их фотографирую, — без интонации отчеканил он.

— Но… им неприятно это. Ты их злишь — это нам, в конце концов, навредить может. Понимаешь? Они взбесятся и выйдут из равновесия.

— Взбесятся? Роботы — взбесятся?

— Не придирайся к словам, — нахмурилась она. — Просто отключи вспышку, ладно?

— Здесь не получатся хорошие кадры без вспышки.

— Но ты уже много наснимал.

— Надо отсматривать, хороших кадров мало будет.

— Лени, пожалуйста!

Он закатил глаза и стал убирать штатив. Вренна облегченно вздохнула.

Вскоре они добрались до запасной лестницы, насквозь пронизывающей всю высоту замка, и поднялись на четыре пролета. Точной карты никто из них не знал, но Вренна ориентировалась по аналогии с Кривым Гвоздем, и пока эта логика работала.

На третьем этаже кораблистов не было, ничто не омрачало изысканные интерьеры, и слышался мерный гул голосов — откуда-то справа. Леон уверенно направился туда. Вренна шла чуть поодаль от него, невольно накручивая себя. Сначала она злилась из-за только что завершившейся сцены, потом стала просто бояться за него. Ничем хорошим визит журналиста на бал Вентеделей закончиться не мог, и с каждым шагом ей становилось всё труднее молчать об этом.

Минув несколько сквозных комнат, они оказались в широком коридоре, ведущем прямо к центральному входу на торжество. За тяжелыми распахнутыми дверьми ослепительно сверкали люстры и сновали элегантные силуэты. Это был последний момент, когда еще можно было передумать…

И, поправив сумку на плече, Леон широкими шагами рванул вперед.

— Лени! — Вренна схватила его за руку.

— Что? — он обернулся с недоумением поверх едва скрываемого восторга.

— Ты… ты с ума сошел туда идти?! Они убьют тебя!

Он стал само изумление.

— Не предлагаешь же ты мне всё бросить? Отступиться сейчас, в двух шагах от потрясного репортажа? — он развел руками в ответ на ее возмущенный взгляд. — Вренна, мы же всё это обсуждали! Зачем, как ты думаешь, я сюда ехал?

— Но… — беспомощно пролепетала она, чувствуя, как его рука неумолимо выскальзывает из ее пальцев. — Лени, это сумасшествие!

— Сумасшествие сейчас сдаться, — выдохнул Леон и кивнул на двери в конце коридора: — Ты со мной?

Он требовательно смотрел на нее. Вренна прикрыла глаза, чтобы сосредоточиться. Идти туда в таком состоянии было невозможно, ей нужно было вернуть свой собственный кураж, вспомнить, почему она согласилась на эту авантюру.

Бал, на котором она должна быть по праву рождения… С изумлением Вренна обнаружила, что эта мысль больше не вызывает в ней никакого трепета.

Последний раз она была в этом Замке в детстве, во время церемонии посвящения. Двенадцать следующих лет она провела в Кривом Гвозде, ни разу не покидая ареал. Джек периодически ездил на разные семейные мероприятия, но ее с собой не брал, и где-то в глубине нее всё еще жила детская обида за это, но… сейчас, глядя сквозь распахнутые двери в глянцево-сверкающий зал, Вренна испытывала лишь острое желание развернуться, уйти и никогда сюда не возвращаться.

— Ты… может, ты всё-таки передумаешь? — она жалобно взглянула на Леона.

— Нет, — он помотал головой с таким изумлением и категоричностью, будто он был солнцем, а она ни с того ни с сего предлагала ему встать на западе, а сесть на юге.