Ксения Таргулян - Корабль уродов

— Нет… двое… Ты не знаешь эту историю, да?

— Какую? — Джек невольно напрягся.

Они вышли на крышу. Мекс невинно улыбалась, покачиваясь с пяток на носки и обратно.

Артур окинул ее трагичным взглядом, вздохнул и позвал всех в дом.

Винтовая лестница вела в гостиную: стены обиты дорогим деревом, на дощатом полу старый пушистый ковер, и пара диванов вокруг кофейного столика. Вдоль стен — буфеты и книжные стеллажи.

Около полуминуты Артур шепотом говорил с Мекс, после чего она скрылась за дверью, а он — устало опустился на диван.

— Садись, — но Джек уже расположился, не дожидаясь приглашения.

— Эх… Так у вас точно ничего не было? — Артур вернулся к своим баранам.

— Ничего. Мы успели переброситься парой слов, и тут появился ты.

Артур вскинулся.

— Что значит «успели»? А если бы не появился?

— О боже… Я скоро начну думать, что лучше бы вас всё-таки убили.

— А я — что тебя, — парировал Артур, но как-то снова дружелюбно.

— Ладно-ладно, прости, — продолжил он. — Видно, я просто отвык, чтобы рядом с ней был кто-то кроме меня… Особенно ты.

Джек покачал головой, едва удерживаясь, чтобы не закатить глаза.

— Сколько вы уже здесь?

— Почти два года.

— Хм… Тоже прячетесь? Тебя так и не признали вменяемым?

— Меня? Куда уж…

— Слушай, — Джек вдруг вспомнил. — Так что за история? Что случилось?

«Марк? Или Якобс? О ком пойдет речь?..»

— А, это… Ну, в общем… Только при Мекс не упоминай, ладно? Она… — он вздохнул. — У нас родился мертвый ребенок.

— Что? — выдохнул Джек, резко похолодев и выпрямившись — диван вдруг стал жестким, воздух — колючим. — Разыгрываешь?

— Да какие к черту розыгрыши!

Джек повис в непроглядном недоумении. Это другие люди? Какой ребенок? Какой — к черту — мертвый? Жена? Он говорил, что она его жена? Свадьбы, беременные жены, неудачные роды — это… из какого-то другого мира!

— Давно уже, — говорил между тем Артур, скривившись лицом. — Больше года назад. Это проклятье… ну ты понимаешь. Разве у нас могут быть нормальные дети?

«Что?.. А, кажется, это уже что-то знакомое».

— Опять ты за свое?

— А что!.. — начал было он взвинченно, но внезапно поморщился и сгорбился, опуская взгляд к полу. — Ай… Какая разница? Она говорит… — он озлобленно вскинул голову, — говорит, это был «живой мертвец». Синий и кричащий. Врачи вообще заявили, что младенец был живой-здоровый, а она, видите ли, сама его задушила. Ублюдки! Итог — ей тоже назначили принудительное лечение. Чуть не запрятали в психушку — вовремя увез ее. Поэтому мы здесь. Прячемся, да. Теперь уже оба. Оба… Что же я с ней сделал?..

— Ты о чём?

— Ну, — он горько усмехнулся. — Была милая студентка-медсестричка Таня… Теперь — огненная ведьма Мекс!.. просто сумасшедшая…

— Так ты признаёшь?..

— Заткнись. Теперь-то что? Может, если б раньше…

За дверью послышались шаги, и они замолчали.

Вошла Мекс — такая же прекрасная, такая же самодовольная и беспечная. Вместо халата легкое платье, в руках — поднос с тремя чашками кофе.

Кофе в четвертом часу ночи — конечно, самое то. Шесть лет назад никто бы не удивился… но вряд ли хоть что-то будет теперь так же, как шесть лет назад.

— Ну, рассказывай.

Мы с Артуром только-только начали партию в бильярд, и тусклые от времени шары лениво раскатывались по такому же тусклому слегка хромому столу.

Я прицелился, ударил и с удивлением проследил, как красный шар врезался в стенку возле угловой лунки, немного погарцевал вокруг нее и рухнул вниз.

— Неплохо, — усмехнулся Артур.

— Мастерство не пропьешь.

— Мастерство, ага.

Он примерил кий к паре шаров и ловко отправил один из них в дальнюю лунку.

— В общем, давай, начинай, — кивнул он мне, слегка усмехнувшись своей маленькой победе. — Что было в жизни, пока мы не виделись?

Я бездумно стукнул в белый шар, и он пролетел, не задев ни одного собрата, что дало Артуру лишний ход.

— Что ж, ладно. Пока мы не виделись, я всего лишь женился и разорвал Договор.

— Брачный контракт что ли?

— Нет. Договор. С большой буквы, — очередь бить снова была моя, и я внимательно вглядывался в стол.

— Что?

— Ну, знаешь… Небольшое семейное торжество. Все приняли на грудь, танцуют-пируют, всё такое…

И я рассказал ему про тот сумасшедший маскарад, который сам практически не помню, потому что был под ЛСД или еще под чем-то, теперь уже трудно сказать. Помню четко одно: я обнаружил у себя в руках автомат, а перед собой — скопище кораблистов — таких уродливых, таких умных, пропитанных ненавистью ко мне и моему роду. Они замерли без дела, и их белесые глаза источали презрение и решимость терпеть, дабы однажды отомстить.