Ксения Таргулян - Корабль уродов

Так и случилось.

Мы вошли на стоянку через скрипучую калитку, и дряхлый сторож проводил нас внимательным взглядом. Солнце клонилось к горизонту, и в его оранжевых лучах металл автомобилей ослеплял. Нас встретили наши соучастники и представили нам подрывателя: рыжий фрик с разноцветными глазами. Вренна в очередной раз сорвалась по поводу неизвестности, и какого-то черта Зимин сжалился и решил ей всё рассказать, да еще и укоризненно покачал головой в мою сторону. Тоже мне, добродетель.

— Понимаешь, — начал он после причитаний, какая я сволочь, — мы хотим навсегда избавить мир от кораблистов. Чтобы не было больше убийств…

Да ладно? Прям-таки чтоб не было убийств, ага. Бизнес не при чём.

— …убийств, и сейчас самое время, потому что Вентедели, то есть…

Вренна сверкнула холодным высокомерием, и Зимин будто уменьшился в росте.

— Но ведь ты сама будешь рада окончательно освободиться!.. — конец фразы прозвучал совсем уж неуверенно.

— Ха! Может и так, только это мое дело! Что здесь происходит?! Решили начать войну?!

Маленькая девочка посреди огромной уличной стоянки, где даже земля пропахла бензином, кричит на семерых крупных мужчин, а поднявшийся между тем ветер чуть не сдувает ее с ног. Мужчины опешили и хмурятся. А я ловлю странное удовольствие, ощущая ее беззащитность, созерцая, как черные пряди бьют ее по лицу и как она расставляет тонкие ножки, чтобы крепче стоять на земле…

— Мы просто подорвем замок, — вкрадчиво улыбнулся Робин. — Никакой войны, никакого сопротивления…

— В том и… — попытался начать Игорь.

— Идиоты! — рявкнула моя сестренка. — Вы правда считаете, что так вот просто сумеете их всех убить?! Да вы подойти к Замку не сможете!

— Мы подъедем!

— Боже, конечно, это же вы изобрели машины! До вас никто не!..

— Замолчи, Вренна, — как можно бесстрастней приказал я, но только перевел удар на себя:

— А ты?! Почему ты согласился?! Почему ты ничего не объяснил им?!

— Заткнись! — рыкнул я, и она сжалась, испепеляя меня взглядом. Затем размеренно заговорил: — Во-первых, Вренна, для того мы с тобой здесь и нужны — чтобы проводить подрывателей до Замка и защитить их там.

Она молчала, и я поневоле признал, что на душе от этого стало гораздо легче. Ведь я боялся услышать что-то вроде «У меня больше нет над ними власти».

— Во-вторых, Вренна, ты, кажется, забыла историю. В этом Замке — остов главного корабля, коллективный разум кораблистов.

— Это всё версии, — буркнула она.

— Ну так испытаем одну из них! — воскликнул Зимин. Кажется, мальчишка принял чего-то для храбрости — слишком уж много эмоций и энтузиазма.

— Джек, — тихо позвала Вренна: голос слился с ветром, а в глазах светилась жутковатая серьезность и сдержанный, холодный страх. — Джек, что ты задумал? Это окончательно освободит кораблистов. Год назад на том злополучном маскараде идиот, расстрелявший триста кораблистов, наверное, тоже думал, что спасает мир. А в итоге…

— В итоге — так или иначе — мы свободны! Разве не об этом ты мечтала всю жизнь? — вырвалось у меня.

Однажды этот разговор должен был случиться, вот только людям Сказочника слушать его не нужно.

— Мечтала?!.. — она хотела поспорить, но я был прав. — Но… Может, я и мечтала, но этот мир — совсем не то, что я думала! Я никогда прежде в нём не была — откуда мне было знать? Я ошибалась! Да и…

— Постой, то есть ты жалеешь, что узнала этот мир? Жалеешь, что «проклятье» — как ты звала это! — спало? Хотела бы вернуть всё, как было? — на одном духу спросил я.

Вренна открыла было рот, чтобы ответить, но я говорил подозрительно быстро, и она настороженно прищурилась и бросила:

— Потом обсудим.

— Да.

Игорь, сидящий за рулем одного из внедорожников, нажал на сигнал, и неприятный звук разнесся по пустынной стоянке.

— Садитесь уже, — раздраженно проворчал он. — Предложения по корректировке плана действий не рассматриваются.

Робин потер свои бронзовые пиротехнические ручки и запрыгнул на переднее сиденье. Зимин с видом благородного разбойника взял на себя управление второго внедорожника. Мы забрались к нему в машину, к Игорю уселись двое оставшихся.

Где-то на периферии своего сознания метафизическая форма жизни, называемая иногда Кораблем, засекла знакомые тревожные сигналы, посылаемые караулящим здесь отрядом. Не питая к происходящему ни интереса, ни страха, ни энтузиазма, форма жизни всё же слегка перевела фокус своего внимания на небольшой участок леса возле Морской Короны, где разворачивались события. Погрузив часть своей нематериальной сущности, витавшей окрест Замка, в нескольких подопечных одновременно, она прислушалась к происходящему вокруг них.