Владимир Нагда - Гамак из паутины

Подобная нечестность (случай, между прочим, среди демонов крайне редкий) у истинных профессионалов своего дела вызывала определённое недоумение, а местами и недовольный ропот. Хотя всем непонятливым или не к месту сомневающимся в достаточно мягкой форме и даже без физических расправ было объяснено, что такой талант (а имелись в виду финансовые аферы и доскональное знание банковских подоплёк) есть большая редкость. Да и нужно ли что-то доказывать, когда невероятную прозорливость Советника (а он мог безошибочно предугадывать не только начало, но и последствия каких-либо событий) переоценить не представлялось возможным. Но именно эти его качества были необходимы «конторе» для выполнения весьма сложных и трудных заданий, какие обычным демонам не по плечу. Так или иначе, а всем недовольным сложившейся ситуацией рекомендовалось попридержать свои «говорилки».

Ну, конечно! Он и образован, и молод, и женским вниманием не в меру избалован, видите ли…

Грезиль, которому после многих лет фатального невезения всё-таки доверили безопасность Советника, высказывался о подопечном крайне нелицеприятно: «Я бы такого к серьёзным делам и на дух не подпустил» – в общем, чуть ли не до скандала. Но обличающие слова звучали только в узком кругу единомышленников, почему «высшая инстанция» болтовню, ненужную, пропускала мимо ушей, почему никаких репрессий, на удивление, и не следовало.

Несколько лет назад Советнику была поручена некая миссия, о важности которой говорил тот факт, что и делать-то ему ничего особенного не придётся. Но кто бы поверил, что всё так просто? А приказано было, всего лишь, найти одну вещь, похожую на иконку, увидеть её и, убедившись в сохранности, доложить об исполнении. Всего-то? Но в том и заключалась странность миссии: единственно Советник, и никто другой, мог опознать ту вещицу. А где и когда он мог это видеть – о том ни слова. Иначе говоря, «…разберёшься на месте, на то ты и Советник». Прямо так сказано и было.

Начальству всегда виднее. Вот потому, что начальство видит дальше и глубже, Советник и не стал спорить. Да только кто, хотелось бы знать, расхлёбывать будет, когда не свяжется чего?

Ну, это понятно кто станет наследником Германа; понятно, что Экзарх не даст его в обиду; понятно, что Жоржик и вся история с иконкой – это не просто совпадение. Но если по-хорошему, то кое-кому и совесть иметь надобно – что, подождать нельзя, пока мальчишка ума наберётся?

Однако приказы желательно выполнять в точности и с усердием, – особенно, когда инструкции получены и на помощников пальцем указано. А ещё… было предоставлено неоспоримое доказательство, посмотрев на которое Советник совсем пал духом: никак не мог он ожидать, что Жоржик и Михаил – одно лицо!

Детство Михаила он помнил плохо – ровно до тех пор, пока они не оказались на одной ступени власти – но фотография Жоржика невольно воскресила в памяти до боли знакомые черты брата. Совпадение?

Времена меняются. Не думал Орфано, что через тысячу лет ему упрёк будет показан.

Ноги сами занесли его на диван. Сначала несмело, затем всё выше и выше выпрыгивал Жоржик над его просторами, всё чаще и чаще воинственный клич десятилетнего фальцета перемежался со стоном застоявшихся пружин.

Когда же, взлетев недозволительно выше спинки дивана, он подтянул колени к подбородку и прямо-таки рухнул на изрядно уставшие пружины – вот тут-то его и озарило! Крик, полный боли и возмущения, нарушив спокойствие комнат, пронзил степенную тишину старого особняка.

Знал ли он, что жизнь, как и всякая медаль, имеет две стороны – друг от друга отличные и прямо противоположные.

Час тому назад Жоржика беспардонно выдворили в соседнюю со столовой комнату. Но обижаться ему было не «с руки», потому как выдворен он был не кем-то, а собственным отцом.

Когда Жоржик, расправившись с парочкой кусков бисквитного торта, нацелился ещё и на третий… тогда-то старший Комков, опасаясь, что беседа с хозяином дома и его супругой может затянуться на слишком неопределённое время, сдвинул брови и пристально посмотрел на сына.

Ах, как грозен взгляд отца! Однако визуального контакта не получилось. Рука Жоржика как тянулась к центру стола, так и продолжила поступательное движение… ну, право, неосознанно.

Недолго думая, Комков выразил недовольство посредством недвусмысленной реплики, по сути, лишившей Жоржика «аккредитации» и бисквита.

Подобное неуважение к личности и явное пренебрежение к его гастрономическим привязанностям вызвали у Жоржика двоякое чувство – недоумения и затаённой в глубине души обиды. И возникли у него сомнения: а зачем тогда ходить в гости?