Грег Гифьюн - Сезон крови

– Не, есть в нем что-то такое, неправильное. Как будто Бернард его напугал.

– Ну блин, найти удавленника в собственном подвале довольно страшно, – заметил я.

– Я не об этом. Как будто его пугало то, что Бернард поселился с ними, так что он затолкал его в подвал, с глаз долой.

– С чего ему бояться Бернарда? Бернарда никто не боялся.

– А что с этими морпехами? – неожиданно спросил Дональд. – Зачем Бернард про них выдумал? Что толку? Я никак не могу понять.

Не мог и я, но был уверен, что здесь и сейчас нам не удастся решить эту загадку. Я потер глаза, чувствуя нараставшую за ними головную боль.

– Слушайте, нам всем надо передохнуть.

– Да, я не спал с прошлого вечера, а мне сегодня еще на работу, – вздохнув, согласился Рик. – Давайте встретимся через пару дней, вместе пообедаем, например.

– Отлично. – Я оглянулся на заднее сиденье. – Дональд, у тебя все будет в порядке?

Его глаза потемнели, и я не смог определить, то ли это я нечаянно коснулся больной темы, то ли он хотел мне что-то рассказать, но отчего-то не мог.

– Разумеется.

– Веди осторожно, – сказал Рик. – Погода отвратная.

– Ладно, увидимся. – Я открыл дверцу автомобиля и выскочил наружу.

Поттерс-Коув, прибрежный поселок к югу от Бостона, когда-то был процветающим фабричным городом, но, как и от прочих его прославленных достижений, от былого изобилия остались лишь смутные воспоминания.

Главная улица могла похвастаться рядом кафе и частных магазинчиков и множеством пустых витрин. В северной части города торчало несколько громадных строений с заколоченными окнами – памятник времени, о котором ясно помнили только старики. Более пятисот жителей работало на изготовителя одежды и громадную сеть универмагов, но в основном Поттерс-Коув состоял из рабочих, вынужденных искать занятие на стороне.

Я проехал через весь город, свернул на главную дорогу и припарковался позади местной пиццерии. Выбрался из машины и какое-то время в задумчивости смотрел на железнодорожные пути и воду за ними, здесь океан подходил особенно близко. Две утки скользили по поверхности, не обращая внимания на дождь, и меня внезапно посетили воспоминания о матери. До ее смерти несколько лет назад мы часто стояли на этом самом месте, кормили уток и тихо разговаривали обо всем, что приходило на ум.

Зимой я часто думал о ней.

Поднявшись по ветхой лестнице позади здания, я проскользнул в квартиру. В двухэтажном здании были как жилые, так и нежилые помещения. Половину первого этажа занимала самая популярная пиццерия в городе, другая половина уже больше трех лет пустовала. Наша квартира занимала весь второй этаж, и поскольку тут было безопасно и достаточно уютно, мы прожили на одном месте десять с лишним лет. Предполагалось, что это будет наша первая квартира. Но прошло двенадцать лет, а мы так и не переехали во вторую. Покупка собственного дома так и останется неосуществимой мечтой, если только деньги внезапно не свалятся на нас с неба.

В квартире было темно, в гостиной, на тумбочке возле дивана, горела единственная настольная лампа. Я положил ежедневник Бернарда на кофейный столик, отряхнул куртку от капель дождя, повесил ее в шкаф и пошел искать Тони.

Она стояла у раковины в кухне, уставившись в окно на площадку пожарной лестницы. Я не знал, догадалась ли она о моем присутствии, и прошел вперед; подо мной скрипнул пол. Проникавшие через окно редкие лучики солнца боролись с тенями, разрисовывая ее профиль полосками света и тьмы. Тони по-прежнему не оборачивалась, но по выражению ее лица я понял, что она знает о моем возвращении. Медленно моргая, она смотрела на выставленные в ряд на пожарной площадке глиняные горшки.

– Через несколько недель наступит весна, – сказала Тони, вытирая руки посудным полотенцем.

– Уже прямо не терпится.

– Мне тоже. – Она повесила полотенце на кран над раковиной. – Я хочу в этом году посадить какую-нибудь зелень. Может, петрушку. Не помню даже, когда у меня в последний раз был двор… настоящий сад, но…

Она умолкла, не договорив. Я подошел к буфету, схватил кружку и налил себе остатки из кофейника.

– Невероятно, ты решила наезжать на меня сегодня? Я делаю что могу, Тони.

Она наконец отвернулась от окна и встала, облокотившись о раковину.

– Я не наезжаю. – Внезапно она стала сама невинность с честными глазами. – Не поверишь, но я вовсе не пытаюсь унизить тебя при каждом удобном случае.

Я отпил кофе. Едва теплые помои.