Андрей Пучков - Тени холодного солнца

В дверь постучали и на пороге купе появился Алоис, держа поднос уставленный бутылками и тарелками с закуской. Но датчанин уже вошёл в раж, и только отмахнулся.

– Ну уж нет, барон, вы сами меня попросили, так что теперь сидите и слушайте. Вечер поэзии продолжается.

_____________________________________________________________________

1. Эрик-Христиан Верлауф (1781—1871). Датский историк и этнограф, изучал народные песни и исландские памятники древности.

_____________________________________________________________________

– Браво! Браво! – раздалось позади меня. – У распахнутой двери купе стоял подвыпивший прусский офицер с щёгольскими, закрученными кверху усиками и хлопал в ладоши. Позади него стоял ещё один пруссак, по видимому, денщик, и держал поднос с начатой бутылкой коньяка и несколькими бокалами.

В молчании граф мерил шагами пространство своего кабинета. Стоявший у входа маленький человечек докладывал ему своим монотонным и нудным голоском, то и дело вытирая вспотевшую лысину.

– Сегодня, Ваше Сиятельство, ещё двое слуг потребывал расчёта. Я ничего не могу поделать, народ бежит. Случай с Катариной окончательно лишил всех присутствия духа. – Человечек, снова вытер платком вспотевший лоб, откашлялся и затем продолжил, с горькой усмешкой. – И ведь всё выходит именно так, как в этих чёртовых легендах. Катарина его первая увидела, и на следующую ночь с ней произошло такое.

– Хорошо, Фриц, я понял. Ещё что-нибудь? – Человечек замялся и снова промокнул лысину платочком.

– В округе не спокойно, разговоры всякие идут…

– Фриц, говори конкретней, – резко одёрнул его граф. – Что за слухи, кто их ведёт? Терпеть не могу недомолвок.

– Ну, насколько мне известно, там, так сказать, мутит воду местный пастор, отец Пауль. В своей последней проповеди он так и заявил, что мол, из-за проклятия Траумбергов не должны страдать невинные люди.

– Фриц, отцу Паулю нет и тридцати лет. Что он вообще может знать о здешних событиях произошедших полвека тому назад? Он всего четыре года служит в нашем приходе.

– Да, но жив ещё старый пастор – отец Бернардо. Ему сейчас уже семьдесят четыре года, он хотя уже не служит но вполне ещё бодр.

– Да я хорошо его знаю, – кивнул граф.

– Так вот наш молодой пастор, отец Пауль, постоянно с ним встречается, консультируется по разным вопросам. А ведь, отец Бернардо появился в нашем приходе всего через два года после… тех событий. Выслушивая исповеди прихожан он, конечно же, смог составить полную картину того что здесь произошло.

– Ну и что из этого? – Так, вчера вечером они опять встречались. Видите ли, Ваше Сиятельство, у отца Бернардо служит горничной девица Клара. Ну у нас с ней… впрочем это не важно.

– Понятно, – граф усмехнулся. – Значит ты в курсе всего о чём говорят в доме старого пастора. – Фриц слегка покраснел и замялся, но потом, в очередной раз вытерев лысину, продолжил.

– Вчера к вечеру отец Бернардо вызвал к себе отца Пауля. Они закрылись в кабинете и долго о чём-то говорили. Клара, как не старалась, расслышать смогла совсем немного. Они говорили о проклятье, о каком-то пророчестве Магды, ещё о чём-то. Потом отец Бернардо заявил что, на этот раз, нельзя допустить чтобы умерло столько людей как в прошлый раз. А отец Пауль во всём соглашался с ним, а прощаясь, сказал такую фразу – «Жаль несчастную девушку, но если ничего другого не остаётся, придётся действовать более решительно».