Майкл Маршалл - Мы здесь

Так вот Дэвид не натянут , а как бы это сказать…

Настороже. Да, это уже точнее. Он дружелюбен и Доун свою любит до смерти, но впечатление такое, будто у него глаза повернуты внутрь – ходит лунатиком, натыкается на людей и вещи, как будто то, что происходит у него в черепе, и есть главнейшая на свете реальность. Уиллокс и сама любила писать, но четко разделяла то, что происходит внутри и что делается снаружи, а также что важнее на данный момент. Неизвестно, понял ли это Дэвид, но Талью чуть из трусов не выдуло, когда он вот так запросто брякнул насчет ребенка. Все это донельзя трогательно, но нельзя же вот так, с ходу, как будто он ни с того ни с сего, по наитию, вдруг крикнул что-то в форточку реального мира и тут же юркнул обратно в свою скорлупу. Понятно, при всем том, как складывались отношения Дэвида с родителями, не так уж, наверно, и удивительно, что он по жизни тихушник. А может, в нем просто что-то взыграло, из разряда тех умозрительных метеоров (или чего-то менее броского: все-таки Дэвид подобные штампы должен считать ниже своего достоинства), вот он и расслабился?

Каким бы банальным ни было сравнение с падающей звездой, оно вполне годилось. Для описания чего-то значимого вовсе необязательно придумывать что-то изощренное. Эд, помнится, говаривал: половина песен на свете (а хорошие так почти все) играются на трех аккордах.

Эх, хоть бы ее книга Дэвиду понравилась!

Это действительно было бы добрым знаком. В сокровеннейшей своей глубине Талья знала, что пишет для себя, но, черт, лишняя денежка не помешала бы нисколько! А как круто пойти, скажем, в библиотеку, а там стоит ее книга, и женщины терпеливо ждут шанса взять ее и провести какое-то время в Тальиной стране чудес.

Ладно, это мы поглядим. А ждать… зачем? Зачем годить, когда слова так и просятся, чтобы их написали.

Уже снова возложив руки на клавиатуру, писательница неожиданно заметила: что-то происходит с кошками. Обычно, пока она работала, ее четвероногое племя пребывало в движении. Одни через лаз в двери выбирались наружу, другие просачивались внутрь. Было уже довольно поздно – шел двенадцатый час – и… по подсчетам и по внутренней уверенности Тальи (тот, кто любит кошек, об их сборе знает без всякой перепроверки), все они находились в трейлере. Сход был полный. Пять расположились на диване, две возле него снизу. А еще две…

Именно на них Уиллокс и заострила внимание изначально. Сэнди и Пиклз лежали в дальнем конце помещения, блаженно свернувшись клубочком (это были братик с сестренкой, и обычно они спали вместе), а тут вдруг подняли головы и чутко обернулись.

Заслышав какой-то шорох, Талья тоже оглянулась, и это движение вместе с ней одновременно проделали почти все кошки, что были на диване.

Озабоченности это у хозяйки не вызывало: ее любимцы делали так все время, кошачьим своим чутьем улавливая наличие мелких ночных существ, по недомыслию шарящихся снаружи излишне близко, – какую-нибудь мышь, полевку или крысу. В это время суток большинство кошек, чуть поразмыслив, укладывались обратно: вволю потерроризировать мелкую живность можно будет и завтра, а сейчас уже поздно, к тому же снаружи холодно, а внутри уютно и тепло.

Одна лишь Тилли, скакнувшая сейчас – хвост трубой – с дивана, как правило, решалась на такие ночные эскапады. Несмотря на мелкотравчатость и возраст (из всех кошек она была самой меленькой и одной из самых старых), Тилли практиковала нулевую толерантность и удары боеголовками с орбиты по всему, что ошивалось возле ее территории, а уходя на задание, почти с гарантией вышибала из нарушителя его мелкую душонку и подчас гордо возвращалась с его останками в пасти, великодушно предлагая их своей двуногой госпоже, с которой делила кров.

Но теперь Тилли, не дойдя до двери, вдруг остановилась и села, а затем оглянулась туда, откуда пришла: вероятно, уловила шум снаружи – тончайший, который Талья даже не расслышала. Примерно то же самое проделали Пиклз и Сэнди, да и остальные кошки укладываться что-то не спешили.

Странновато, хотя кошкам иногда что-то взбредает в голову – впрочем, так же быстро это оттуда и выбредает. Ну да ладно. Час поздний, а впереди еще один, последний бросок на компьютер. А там уже можно и…

В дверь постучали.

Уиллокс застыла, все так же с приподнятыми руками. Ну да, несомненно: это и есть причина общего замешательства. Неподалеку от трейлера росли деревья, но до двери ни одна из ветвей дотянуться не могла. Хотя доносился звук именно от двери, а не с крыши: внятное негромкое «тук-тук-тук». Так стучит какой-нибудь незваный гость. Но в гости к Талье уже давно никто не ездил, во всяком случае, по этой дороге, и уж тем более в такую поздноту.