Максим Долгов - Кровные узы

Этой же ночью она сделала всё, как ей сказал Эрнест. Ровно в полночь он стоял возле её окна всё в том же цилиндре на голове, его кисти рук были сложены в позе ожидания. Когда девочка показалась в окне, он произнес:

– Впусти меня.

Екатерина не мешкая, распахнула окно, через которое мужчина шагнул на трёхметровую высоту подоконника так легко, словно внизу была заранее приготовлена лестница.

– Как Вы это сделали? – прошептала она, поразившись, но незнакомец только провел рукой по щеке Екатерины.

– Сегодня ты спасла свою сестру, она никогда не забудет этого.

Он направился вглубь комнаты, и пока девочка закрывала окно, незнакомец растворился в темноте или, может быть, бесшумно вышел за дверь.

С утра её разбудили громкие голоса, доносящиеся из коридора. Кто-то пробежал мимо двери, выкрикивая просьбу позвать лекаря, а затем голоса вновь зазвучали наперебой. Екатерина вышла в коридор и, как уже было привычно заведено, направилась на второй этаж, где возле комнаты столпилось множество слуг. Все они пытались заглянуть внутрь и, когда увидели Екатерину, тут же пропустили девочку вперёд, улыбаясь и шутя.

Елизавета сидела на кровати, под ее спину были подложены подушки, а руки она держала на одеяле. Её волосы спадали на плечи вьющимися локонами и, хотя кожа была после болезни очень бледной, девочка смотрела на всех сверкающими глазами. Увидев сестру, она улыбнулась, протянув к ней руки. Екатерина бросилась на кровать в объятья сестры под общие вздохи и радостные возгласы присутствующих.

– Я знала, что ты вернёшься ко мне, – прошептала она.

Лиза, погладив сестру по волосам, вдруг отдёрнула руку и почти испуганно посмотрела на Екатерину.

– Что такое? – удивленно спросила Катя, но её тут же снял с кровати старший брат, который сказал, уводя в сторону:

– Оставим её, сестре нужно отдохнуть. С ней теперь всё будет в полном порядке.

Они вышли из комнаты, оставив там только родителей, а Екатерина, взглянув на сестру перед выходом, увидела лишь пронзительный, холодный взгляд.

Той же ночью девочка не могла сомкнуть глаз, она крутилась в своей кровати, вспоминая утреннюю встречу с сестрой, и тревога затмевала её радость. Ей очень хотелось вновь думать о том, как совсем скоро они вновь будут играть на лужайке, но что-то внутри девочки подсказывало, что это вряд ли возможно. Этот взгляд был очень страшным, он заставлял мурашки бежали по коже каждый раз, когда Екатерина вспоминала его.

Девочка закуталась в одеяло, перевернувшись на правый бок в сторону окна, но не увидела лунного света, который ещё десять минут назад освещал комнату – темный силуэт полностью закрывал окно. В этом образе Екатерина сразу же разглядела знакомые черты.

– Лиза? Что ты тут делаешь?

Её сестра стояла возле окна и смотрела на Екатерину мерцающими в темноте глазами:

– Ты любишь меня? – спросила она.

Екатерина ответила, садясь в кровати.

– Конечно. Я думала о тебе все эти дни и верила, что ты вернёшься.

Лиза приблизилась к ней, затем забралась на одеяло, где глядя сестре в глаза, вновь повторила вопрос:

– Ты любишь меня?

Екатерина кивнула, уже ничего не отвечая.

– Тогда зачем тебе это в волосах?

Девочка коснулась пальцами гребешка.

– Это подарок.

– Выбрось.

– Зачем?

– Выбрось, если действительно хочешь, чтобы мы всегда были вместе.

Екатерина раздумывала всего несколько секунд, а после, вынув гребешок из волос, бросила его на пол. В тот же момент Елизавета обвила сестру руками, прижимая ее к себе, Она уткнулась ей в шею, сделав это так нежно, что Екатерина даже не смогла сопротивляться, а просто закрыла глаза, вдыхая совершенно новый для себя аромат, заставляющий возникать металлический привкус во рту.

– И с тех самых пор началась настоящая резня. Мы не то, что животных каждое утро находили зарезанных в стойлах – люди пропадать стали!

Матвей разом опустошил очередную чарку и, отставив ее в сторону, посмотрел на Бориса мутными глазами.

– А сам ты что видел? – спросил Нестеров, подливая своему собеседнику новую порцию алкоголя.

Но в этот раз Матвей даже не взялся за выпивку, он, откинувшись на спинку стула, сказал голосом человека совершенно трезвого и полностью отдающего себе отчёт:

– Видел я их в одну ночь, обеих. Они за руки, как всегда, держались, словно два ангела, только глаза у них сияли в темноте, а кожа была настолько белой, что могла с побеленной стеной слиться. Гуляли сёстры только по ночам, а в ту ночь ушли в сторону конюшен. Я за ними направился, только опоздал немного, поскольку, когда вошёл в загон, увидел то, что уже никогда не забыть мне.