Олег Бондарь - Врата в преисподнюю

— Вполне возможно, — сказал он. — Учитывая все таинственное, что приписывают Монастырищу…

Я тоже сморозил нечто умное. Не помню, что именно, какую-то банальность, и не подтверждающую, и не отрицающую высказанное накануне.

Рыжая и Таня участия в споре не принимали. Первая по той причине, что ей было безразлично, где она находится, а Татьяна…

Еще тогда ее поведение должно было меня насторожить. Но я не придал значения странностям, приписывая их пережитому девушкой стрессу…

А ведь я должен был помнить, что раньше Татьяна никогда не теряла голову, даже, когда у всех остальных опускались руки. Взять хотя бы ситуацию, когда я стрелял в Федора и думал, что убил его…

Кстати, как это ни странно, после чудного воскрешения никаких ссадин, синяков, ушибов на наших телах не оказалось. Как будто взаправду некто всемогущественный разложил нас на мельчайшие частицы и затем, сложив обратно, выбросил лишнее и ненужное…

Так вот, пережитый накануне стресс не помешал Татьяне первой броситься на помощь пострадавшему фермеру, невзирая на то, что он хотел с ней сделать. Сейчас же девушка выглядела вялой и безучастной. Наши дебаты ее не интересовали. Она сосредоточенно о чем-то размышляла, и делиться своими мыслями с нами не собиралась…

Спорить о том, где мы находимся и, как мы здесь оказались, можно было долго, до бесконечности, только ответы на задаваемые вопросы не могли появиться из ничего. Мы вынуждены были всерьез задуматься над иной, не менее важной, проблемой: что делать дальше?

Теория здесь бессильна. Нужно было действовать — идти и искать. Кого и что, не суть важно…

Почему-то все были едины в желании двигаться на запад, к кромке виднеющегося вдалеке леса.

Не скажу, что наше путешествие было приятным, хотя свежесть красок девственно чистой природы не могла не радовать глаз, а обилие звуков, издаваемых насекомыми и пернатыми, снова и снова направляли мысли в сторону библейского Эдема. И все же, жизненные проблемы казались слишком близкими и насущными, чтобы мы могли вдоволь насладиться окружающей красотой, возможно, загробного мира.

Когда мы приблизились к заветным деревьям, солнце уже клонилось к закату, и все сильнее давал знать о себе голод. Мифического сада с изобилием яств рядом не оказалось, и нужно было терпеть, что, отнюдь, не способствовало хорошему настроению.

Углубившись в чащу, мы стали замечать первые признаки существования человека. Правда, сначала мы в этом не были полностью уверены. Множество тропинок и следов, встречающихся на нашем пути, могли быть оставлены и четвероногими обитателями…

Мы понуро брели по одной из таких дорожек, пока она, наконец, не вывела нас на более широкую тропу. Ее пересекал ручеек, поверх которого были положены несколько срубленных стволов от берез.

Теперь в существовании людей никто не сомневался. Но к открытию мы отнеслись спокойно, так как подсознательно мыслили себя еще в привычном мире…

Ручей взбодрил, не найдя еды, мы смогли вдоволь напиться. Думали заночевать возле него, однако, пошли дальше.

Лес оказался небольшим и вскоре закончился. Перед нами расстилался глубокий овраг, заросший колючим кустарником. Внизу, увитая камышом, струилась неширокая мелкая речушка. Мы направились вдоль ее русла и оказались на берегу большого озера. Здесь и решили переждать ночь.

Никто из нас так и не смог уснуть. Голод, тревожные мысли и полное неведение не позволяли расслабиться ни на минуту. Так и просидели возле костра, почти не разговаривая, пока первые лучи солнца не разогнали холодный предутренний туман. Затем, нахлебавшись мутной воды, усталые и изможденные, поплелись дальше, уже почти не соображая, зачем, вообще, нужно куда-то идти…

К полудню мы были полностью морально подавлены.

И, внезапно, когда уже мало кто верил в правильность выбранного маршрута, жизнь даровала нам надежду.

Взобравшись на очередной холм, мы увидели настоящий город. Он, словно бы сошел со страниц учебника по истории Древней Руси.

Длинная стена деревянного частокола, опоясываемая земляным валом и рвом. За стеной смутно угадывались крыши строений.

— Здесь что, фильм снимают? — наивно поинтересовалась Рыжая, но ей никто не ответил.

К этому времени мы уже не сомневались в том, что Монастырище сыграло с нами злую шутку, и теперь получили веское тому подтверждение.

Если даже нас и не отбросило в иную галактику, мы оказались очень далеко от родимого двадцатого века…