Рут Хартц - Бестиарий. Ногицунэ

– Да ладно, – легкомысленно отмахнулся Фарах, – Раша всё равно нет в больнице.

Когда за ним не доглядели в прошлый раз и отправили на доставку, Фараху причудилось, что по дороге мчится стадо оленей. Парень вывернул руль в сторону, на полном ходу вписался в торец двухэтажного нежилого здания, чудом не обрушив его и никого не убив. Порция донорской крови, которую ждали тогда вампиры, пропала. Что-то разлилось, что-то украли. Раинер не стал напоминать о том случае, только пообещал:

– Клэр доложит ему. – «Или я» он припас напоследок.

Фарах остановился у двери, тщательно всё обдумывая, так что было почти слышно, как вертятся колёсики в его взъерошенной голове. Работай Фарах на вампирский клан, он не пережил бы и первого провала.

Фарах был одним из немногих знакомых Раинера, что пользовались артефактом для наведения морока. Из-под воротника рубашки выскользнула золотая цепочка с тяжелым прямоугольным кулоном. Раинер никогда не разглядывал её вблизи, но замечал сложное арабское письмо. Внешность гуля 19 19 Арабская, тюрксая и персидская мифология. Оборотни, живущие в пустыне вдоль дорог и охотящиеся на путников, которых убивают, а затем пожирают. Также крадут детей, пьют кровь, воруют монеты, грабят могилы и поедают трупы. не предрасполагала к выходу каждый день на улицы города. За спиной у Фараха не переставали судачить – и кто только подпустил падальщика к больнице. Как ни старался Мигуон держаться подальше от этих пересудов, ему всё равно пришлось выбирать сторону. Сторону доктора Уилльяма Раша, главврача, который не придавал значения происхождению или другим незначительным факторам. Он был готов давать и второй, и третий шанс. Подчинённые ценили это, опасаясь подвести ожидания Раша. За исключением некоторых индивидов.

– Да, так не пойдёт. – Фарах осел на низкую скамью.

Бейджик закачался на кармане его формы. Мороки скрывали от современной техники истинное обличие, но на фотографиях мифы всегда проявлялись особым образом. Силуэт будто бы двоился или расплывался, но оставался человеческим. Ослиное лицо гуля, отдалённо напоминающее мужское и покрытое шерстью, прятала магия. Как и тоскливо опущенные уши.

– Я съезжу вместо тебя, – с тяжёлым вздохом сказал Мигуон, делая вид, что это решение даётся ему с трудом.

У Фараха загорелись глаза, и он уставился на своего спасителя, будто у того за спиной выросли крылья.

– У тебя сейчас смена?

– Нет, я хотел посидеть в тишине, – Раинер поднял рюкзак, демонстрируя книги, – почитать побольше про рак поджелудочной. Но могу тебя заменить.

Фарах ещё минут десять распинался о том, в каком он долгу перед Мигуоном, переоделся и ускользнул в неизвестном направлении. Клэр, старшая медсестра и банши, встретила Раинера, придерживая очки на кончике носа.

– А где укурыш? – спросила она. Раинер подавил смешок: наивный Фарах.

– Я вместо него, – пояснил Мигуон. Клэр скривила ярко накрашенные губы и пожала плечами.

– Можно подумать, кто-то пустил бы его сегодня за руль.

Пока банши искала накладную для доставки донорской крови, Раинер облокотился на стойку и окинул приёмную взглядом.

Середина буднего дня в клинике имени Святой Бриды выдалась на удивление шумной. Защитники чистоты крови столкнулись с противниками паразитов. По неизвестным причинам, вместо того, чтобы сойтись на почве общей ненависти, банды ополчились друг против друга. У чистокровных оказалось зачарованное ведьмами оружие, и много крови пролилось на улицы.

Наполовину обратившийся оборотень сидел на кушетке, зализывая человеческую руку волчьим языком. Всю простынь залила кровь и заляпала грязь с его куртки. С другого конца белоснежного коридора на волка косился аристократичного вида тип с мертвецки-бледным лицом. Раинер не мог сходу сказать, к кому из бестий относится этот. Куда больше внимание привлекало истекающее кровью плечо – в том месте, где должен был начинаться локоть, остались лишь следы от волчьих клыков и ошмётки рукава пальто.

Медперсонал промчался с каталкой мимо, чуть не задев оборотня. На лежаке извивался и выл нечеловеческим голосом некто, чьё тело выглядело, как огромный ожог. Единственное, что не позволяло существу на каталке умереть от болевого шока – бессмертие. Но даже оно не спасло от разъярённого эфрита.

Раинер отвёл взгляд, представляя, чего ожидать от вечерней смены, и увидел женщину в хиджабе. Вокруг неё вились четверо ребятишек, каждый младше предыдущего. Кроха лет трёх дёргала маму за чёрный подол и глядела непонимающе, готова была вот-вот разразиться громогласным плачем, если на неё так и не обратят внимания.