Владимир Фёдоров - Остров Аграфены

– Можно посмотреть?

– Да это просто наброски… Мои фантазии…

– Тем более интересно…

Он обезоружено вздохнул и протянул ей блокнот. Юлтэк начала перелистывать страницы, и Андрэ увидел, как удивлённо вспыхивали её глаза, а после рисунков на подиуме заблестели восторженно и смущённо. Щёки девушки слегка порозовели.

– Как красиво… – негромко произнесла она. – Меня никто никогда не рисовал… Я и во сне не могла себя увидеть в таких прекрасных нарядах!.. Вы – настоящий волшебник!..

Теперь наступила очередь смутиться Андрэ, он начал снова что-то бормотать про рабочие наброски, а потом, собравшись, предложил:

– А давайте я до отъезда нарисую ваш настоящий портрет. Вы согласитесь немного мне попозировать?

Конечно же, она сказала, что согласится.

Их прежнее отношение друг к другу было восстановлено. Андрэ ещё никогда в жизни ни ел такого вкусного мяса, к тому же при свечах и в обществе необыкновенной северной красавицы, в которую просто нельзя было не влюбиться…

А назавтра его ждал очередной сюрприз. Войдя в чум Юлтэк на традиционное утреннее чаепитие, он сразу обратил внимание на разложенную в правой женской половине жилища одежду и обувь из меха и замши, расшитую цветным бисером и красивыми узорами. Не удержавшись, Андрэ тут же бросился рассматривать и с восхищением перебирать в руках невиданное богатство, словно старатель, чудом открывший золотую россыпь, а Юлтэк, глядя на него, наслаждалась произведённым эффектом.

– Это всё из одного бабушкиного вьюка?! – наконец-то сумел он что-то произнести.

– Не только из её вьюка, но и из моего тоже, – она весело засмеялась. – И у сестрёнки из приданного кое-что повытаскивала…

– И ты столько дней прятала от меня такую красоту!

– Понимаешь, – она перешла на серьёзный тон, – старинную одежду мы теперь надеваем только в праздники, и надо было, чтобы праздник наступил.

– А что, сегодня какой-то праздник? – не понял он.

– Да, праздник. Праздник исполнения мечты. Ведь ты же очень хотел этого?..

– О, Юлтэк, если бы ты знала, как я тебе благодарен! – Андрэ едва ни рухнул перед ней на колени… Я сейчас, наверное, самый счастливый человек в мире!..

– Ты своими рисунками вчера тоже сделал меня счастливой, – ответила она, чуть покраснев, – так что мы с тобой в расчёте… А теперь давай пить чай, и ты будешь мне рассказывать, как и где хочешь заснять моё «богатство»…

Поскольку сама судьба разом послала ему столько необычных костюмов и даже потенциальную манекенщицу, Андрэ решил устроить некое подобие настоящего дефиле. Поставив треногу с аппаратом метрах в семи от жилища Юлтэк, он протоптал прямую ровную тропинку в снегу от входа в чум до кинокамеры. По его задумке, одев очередной наряд, Юлтэк должна была выходить из чума и направляться к нему, а потом, развернувшись у камеры, возвращаться назад и исчезать в жилище. Договорились, что начнёт она демонстрацию с тёплой зимней одежды, переходя затем к осенней и летней.

Облачившись в шубу-парку, шапку, отороченную соболем, тёплые брюки мехом внутрь и оленьи унты до колен, Юлтэк появилась из чума самим воплощением северной оленеводки или охотницы в разгар зимних холодов. Широко улыбаясь, она пошла к камере.

– Нет-нет-нет! – замахал руками Андрэ. – Ты что, за дровами собралась?! Нет, по подиуму так не ходят!.. Подожди, я сейчас покажу… – Он быстро пробежал к чуму и пошёл к камере, заводя ногу за ногу и слегка покачивая бёдрами. – Вот так надо! Ну-ка, попробуй…

Глядя на него, Юлтэк не смогла сдержать усмешки – настолько забавным и неестественным выглядел большой и мужественный мужчина в роли поигрывающей задом девицы, которая хочет кого-то соблазнить. Но Андрэ не шутил и серьёзно заметил:

– Ты не хихикай, а учись!

Конечно, не с первого и не со второго раза, но у Юлтэк постепенно стало получаться – помогла природная грация и умение управлять собственным телом. И вскоре девушка вошла во вкус, вышагивая по заснеженной поляне, почти как настоящая манекенщица по подиуму. Сняв верхнюю парку, она осталась в зимнем распашном камзоле на меху с поддетым под него нагрудником-фартуком, богато расшитым бисером и украшенным понизу целой гирляндой медных колокольчиков. Когда Юлтэк двигалась по тропинке, эти колокольчики тонко и нежно пели, словно далёкое-далёкое оленье стадо. Андрэ был на седьмом небе…

Зимняя одежда сменялась более лёгкой осенней из замши, обычные унты до колен – то длинными торбазами, полностью закрывавшими ноги девушки, то совсем короткими подобиями ботинок с чулками-ноговицами над ними. И всё это было с редким изяществом расшито мехом, украшено узорами из разноцветной кожи и бисера. «Да, не зря тунгусов в старину называли аристократами Сибири», – не раз возвращаясь к этой мысли, Андрэ крутил и крутил ручку съёмочного аппарата, не жалея плёнки.