Владимир Фёдоров - Остров Аграфены

– Хватит, хватит! Ты настоящая! Настоящая! – испуганно закричал Андрэ, останавливая Юлтэк. Перестав бить в бубен, она провела несколько раз по нему колотушкой, словно успокаивая, и чум вновь соединил вместе свои стенки, срастив их над головой Андрэ.

– Каждому шаману и шаманке даётся свой запас силы, – начала негромко говорить Юлтэк, – истратив её, мы покидаем этот мир. Большое камлание на вершине священной горы может даже за один раз забрать всю силу. Но зато на какое-то время шаман становится хозяином всей Вселенной. Он может обратиться в волшебную птицу и долететь до самых дальних звёзд, или, наоборот, опуститься в самую тёмную бездну, одолеть в битве любую силу… Когда-нибудь и я отдам всю свою силу и уйду от людей. Но потом вернусь. Может, через сто лет, а может, только через тысячу… – Юлтэк грустно вздохнула, посмотрев на Андрэ. Он хотел было что-то сказать, но она легонько ударила в бубен. И в тот же миг Андрэ оказался сидящим на спальнике в своём чуме, где мгновенно загорелась свеча и жарко вспыхнули дрова в давно остывшей печке. Осторожно приоткрыв вход, Андрэ увидел на брезентовой стенке соседнего чума высвеченный огнём силуэт юной шаманки. Отложив в сторону бубен, она неторопливо разделась и нырнула в свой полог. Сердце Андрэ защемило. Он быстро достал из сумки блокнот с карандашом и начал торопливо зарисовывать прекрасную картину теней, пока она ещё стояла перед глазами…

Утром его разбудили голоса. Один из них явно принадлежал Юлтэк, а второй был чей-то незнакомый, мужской. Андрэ прислушался – ни брат ли её вернулся в стойбище? Но почти сразу понял, что это не так, и начал торопливо одеваться.

– Ты чего, Уйбан, сюда притащился? – спрашивала Юлтэк мужчину без особой радости. – Пушнины у меня сейчас нет, наших тоже никого в стойбище нет…

– Потому и приехал, что никого нет. Думал с тобой наедине чаю попить, поговорить по душам, – отвечал мужчина с вызовом. – Да вот не получилось… Смотрю, у тебя уже другой гость загнездился… – Увидев Андрэ, выбирающегося из чума, приезжий едко добавил: – И красивый какой, прямо как весенний селезень! Где это ты такого разноцветного нашла?..

На ревнивый выпад Уйбана девушка отреагировала с внешним спокойствием:

– Знаю я твой «чай», насквозь тебя вижу, даже и не надейся ко мне подкатить… А «селезня» где нашла, говоришь?.. Сам начальник НКВД прислал к нам на неделю… Вот, знакомься, французский коммунист Андрэ Вели, друг Советского Союза, известный художник-модельер…

Уйбан, прикусив язык, резко сменил тон, неискренне изображая радушие:

– Очень приятно встретить в наших краях такого большого человека! – Он торопливо подошёл к Андрэ, которому едва доставал головой до плеча, и протянул снизу вверх руку. – Уйбан. А если по-русски, Иван Афинович, приёмщик пушнины райпотребсоюза. Рад познакомиться! А вы по-русски разговариваете, или только по-французски?..

– И я рад познакомиться, – ответил Андрэ, заставив себя улыбнуться. – Как видите, немного по-русски разговариваю.

– Вот и отлично! – ещё больше оживился Уйбан, уже почти переставший видеть в французе соперника, но зато нашедший в нём повод остаться в стойбище. – Давайте чайку попьём вместе, поговорим как друзья. Когда ещё счастье выпадет посидеть за одним столом с французским собратом по компартии!.. А ты, Юлтэк, чего стоишь, приглашай нас в чум, кипяти чайник! Я тоже не с пустыми руками приехал… – Он торопливо вернулся к лошади, снял с неё небольшой притороченный мешок и потащил в чум.

Андрэ ничего не осталось, как только последовать за суетливым приёмщиком.

Пока грелся чайник, Юлтэк нарезала хлеб и поставила перед мужчинами деревянное блюдо с варёной олениной. Уйбан добавил к угощению большой кусок жирной жеребятины на рёбрах, заговорщицки подмигнул Андрэ и, водрузив на стол бутылку с прозрачной жидкостью, предложил:

– Давайте понемногу за знакомство… Ты, говоришь, художник? А чё рисуешь?

Андрэ сунул руку в карман куртки, достал портрет Сталина и подал его Уйбану.

– Ни-че-го себе! – подивился приёмщик. – Как живой!.. Ну, за такое дело тем более надо выпить. А вождя, давай, сюда поставим, пусть товарищ Сталин с нами посидит. – Он примостил портрет на дальний край стола, так, чтобы тот смотрел на всех троих. И потянулся за бутылкой.

– Это у вас водка, наверное? – спросил Андрэ.

– Спирт, – уточнил Уйбан. – уже разведённый. Та же водка, только чуть покрепче. – Он налил по щедрой порции в каждую из трех кружек, предназначенных для чая, и быстро поднял свою. – Ну, за дружбу коммунистов всего мира и за здоровье товарища Сталина!