Олег Бондарь - Третья ночь полнолуния

Но каким образом его разбудить?

Ничего путного в голову не приходило. А тонкие, слегка искривленные губы его сиятельства словно издевались надо мной, застыв в какой-то злорадной, едкой ухмылке.

Ну и как прикажешь тебя оживлять? — спросил я.

Естественно, этот, хотя и выглядевший живым, покойник ничего мне не ответил.

Факел, между тем, уже едва дышал и в любую минуту мог погаснуть. Оставаться в темноте ничего приятного не сулило. Поэтому я начал обходить саркофаг в поисках горючего материала. Однако ничего иного, кроме нескольких палок, всего, что осталось от факелов наших предшественников, найти не смог. Пришлось на первое время удовлетвориться этим. Я свалил деревяшки возле самого ложа графа и соорудил небольшой костер. Его вряд ли хватит надолго, но, пока будет гореть огонь, я надеялся еще что-то придумать.

— Прежде всего, нужно установить, каким образом здесь циркулирует воздух…

Светлана молча задрала голову и я понял, что ничего устанавливать не нужно. Под самым потолком на каждой из четырех стен виднелось по паре крошечных отверстий правильной прямоугольной формы. Размерами они едва превышали поставленный на ребро кирпич.

— Здесь нам не выбраться… — грустно констатировала Светлана, и я вынужден был с ней согласиться.

— Ломик бы…

Однако, ни ломика, ни подобного ему инструмента в усыпальнице не было.

— Если нам не удастся отыскать выход, наша смерть будет ужасной. Мы погибнем от жажды и голода…

Могла бы и не говорить. Я сам все прекрасно понимал.

— Прежде, чем это наступит, пройдет несколько дней. А это — уйма времени.

— Только с каждым днем мы будем слабее и немощнее…

— Что же ты предлагаешь? — раздраженно спросил я.

Светлана обиженно умолкла. Но не надолго.

— Я думаю о нас с тобой… смерть, все равно, неминуема… Мы могли бы хоть некоторое время побыть счастливыми… Вдвоем…

Наверное, женщины все подвинуты на сексе. Хотя, может быть, она и права. Только мне не хотелось так просто сдаваться. И даже не потому, что я чувствовал себя настолько сильным, чтобы суметь разгадать совершенно неразрешимую на первый взгляд задачу. Нет, причина моей настойчивости таилась в ином. Просто я до сих пор никак не мог свыкнуться с мыслью, что все происходит с нами на самом деле, и воспринимал события, всего лишь, как сон, который, хотя и страшный сам по себе, но никакого существенного вреда, кроме, естественно, повышения адреналина, принести не мог.

— Светочка, ты — очень хорошая девушка. — как можно нежнее молвил я, — и мы, конечно же, поживем с тобой в свое удовольствие. Может даже дольше. Чем ты думаешь. Но, пока не погас огонь, давай лучше подумаем о том, как спастись…

— Вряд ли нам что-нибудь поможет. Посмотри на этих несчастных. Они тоже до последнего мгновения надеялись на чудо… Не лучше ли смириться сразу? Так и умирать будет проще…

Я снова обошел саркофаг, попробовал в очередной раз простучать стены, только это ровным счетом ничего не дало. А огонь, лишившийся корма, готов был вот-вот погаснуть.

Я почему-то был уверен, что вместе с огнем исчезнет последняя надежда на спасение. А потому, в полном отчаянии, заметался по бетонной клетке в поисках хоть какого-нибудь горючего материала. Но мои усилия ни к чему не привели. И тогда мой взгляд остановился на почивающем графе.

— Простите, Ваше сиятельство, что вынужден Вас побеспокоить, — молвил я, — но, согласитесь, что своими изысканными издевательствами вы заслужили и на более жестокую участь…

С этими словами я решительно сорвал одеяло, которым было укутано тело графа.

Граф занимал в саркофаге совсем немного места, всего около трети огромного каменного ящика.

Еще не совсем понимая, зачем это делаю, я подхватил покойника под мышки, он оказался значительно легче, чем можно было ожидать, и небрежно бросил его к остальным шести трупам.

— Там тебе будет не так скучно…

После этого я вытащил из гроба мягкую перину, под которой так кстати оказался деревянный настил из плотно подогнанных одна к другой сосновых досок. Они были не очень толстыми, и мне без труда удалось растрощить их ногой и вытащить наружу.

Весело затрещавший огонь с новой силой озарил стены каменного склепа.

Я снова склонился к мраморному гробу и стал выгребать из него деревянную стружку. Внезапно мои руки на ровном каменном дне наткнулись на инородную рифленую поверхность.

Я вытащил из огня горящую щепку.