Александр Анохин - Без Нас

Чем же себя занять? Жалость к себе у меня кончилась. Все приятные жизненные моменты я вспомнил. Тоска по Дрёну никуда не делась, но больше развить я её не могу. Думать ни о чём не хочется.

Рустам…. Извини, брат, я не смог до тебя добраться…. Мне оставалось пройти совсем чуть-чуть. Мы бы снова встретились, наверное…. Даже не знаю, хотелось ли мне верить, что мой брат жив? Мне просто хотелось знать, что я здесь остался не просто так, что у меня есть цель, и кто-то во мне нуждается. Может, я сам себя в этом убедил? Я не знаю. Голова совершенно отказывается думать.

Я окинул взглядом гараж. Гараж, как гараж — ничего обычного. На полках лежали различные ключи, приборы, инструменты. В угле стояло несколько банок с краской.

Я пренебрежительно опустил голову. Сколько же можно ждать? Я закрыл глаза. Если мне и предстоит ожидать смерть, то пусть я буду спать, когда она придёт. Я не заметил, как заснул… или потерял сознание. Какое это сейчас имеет значение? Когда я открыл глаза, было уже темно. Было очень холодно. Видимо, это и послужило причиной моего пробуждения. Я прижал покалеченную руку к груди. Глаза уже адаптировались к темноте. Я видел слабые очертания своего мёртвого друга. Я с грустью вспомнил, что моя отрезанная рука лежит где-то в гостинице. Да и какой от неё смысл? Я же не смогу пришить её обратно….

Я поглаживал покалеченную конечность. Меня расстраивал факт не того, как люди могут быть жестоки, а то, что это произошло со мной. Никто не застрахован от случая. Но каждый человек будет безрассудным, непредусмотрительным и бесконечно верить, что случай может произойти с кем угодно, но только не с ним.

С этой мыслью я снова потерял сознание.

Снова пустой кусок жизни, которой никак не отложится в моей памяти. Сквозь эту пустоту я услышал чей-то голос.

— Он жив ещё. — голос принадлежал девушке.

Я сделал внутреннее усилие и открыл глаза. Казалось, что я был в стазисе и ждал, когда меня кто-нибудь найдет.

Передо мной стояла девушка и парень. Такие же молодые, как и я. А что я ожидал увидеть? Никого старше тридцати я тут не видел, и вряд ли увижу.

— Точно. — согласился парень. — Хоть что-то.

Я постарался держаться и не потерять сознание снова:

— Вы кто? — прохрипел я.

На сотрудников гостиничного комплекса они не были похожи. Предположу, что они очередные скитальцы, кто решил переночевать под крышей.

Во рту всё пересохло, язык совершенно меня не слушался — каждое слово давалось с трудом. Девушка сел на пол, скрестив ноги по-турецки:

— Я Смерть. — девушка подмигнула мне.

Я окинул её взглядом. Длинные, черные волосы до плеч, черная косметика на лице, черная футболка под таким же черным плащом. Смерть? Вполне возможно….

— Правду говорят, ты красивая. — теперь подмигнул я.

Девушка еле заметно улыбнулась. Я улыбнулся ей в ответ. Я уже не чувствовал ни своих ног, ни рук. Своё тело я чувствовал не как продолжение меня, а как инородный объект, застрявший во мне.

— Знаешь, а мы искали именно тебя.

Зачем? Вопрос я не озвучил, смысла в этом никакого не было.

— Мы заканчиваем очередной этап терапии и ты часть, которая не позволяет добиться результата.

— Что? — удивился я. — Терапия?

Парень положил руку на плечо девушки.

— Давай его грузить. Больше нам здесь делать нечего.

Я уже давно перестал понимать что происходит. Вокруг происходят какие-то события, люди что-то делают, и кажется, что только я не знаю, что делать мне. У всех есть плен, какая-то логика, что недоступна мне. Тот кто придумал этот мир явно очень глуп.

— Да. — кивнула девушка, а затем повернулась ко мне. — Не переживай, скоро всё кончится.

Меня вынесли из гаража, по большей части, я старался смотреть в небо. Я не собирался спрашивать, куда меня несут и какому делу я должен был послужить. Это было не так важно, особенно в сложившейся ситуации. Со временем человек перестает задавать вопросы, это связанно со старением разума или безразличием. Не важно, что происходит вокруг — нужно понять, что некоторые вещи просто случаются. И со мной эта вещь, случилась уже очень давно. Но я продолжал до последнего задавать вопросы — человеческий разум иначе не может. И не может он иначе, ровно до того момента, пока безразличие не возьмёт вверх.

Процессия остановилась рядом с небольшим грузовичком, Морфей, все время стоявший здесь, открыл двери, ведшие в грузовой отсек. Я не ожидал, что меня аккуратно положат и поэтому, не удивился, когда меня забросили в отсек, как мешок с мусором.