Роман Арефкин - Бесцветье

Эльвира не верила своим ушам, переваривая полученную информацию.

– С ней всё нормально. Она работает на кухне, в хороших условиях.

– Могу представить! Если не она, то Феодор бы сам себе еду готовил!

– Что случилось с его женой, с этой Элеонорой? – Эльвире не терпелось узнать продолжение истории.

– Ну, история сперва шла как положено! – Зара впервые задумалась, отчего её взгляд отстранился, а лицо приобрело не столь отталкивающее выражение – Любились наши голубки, да так, что Феодор про всё на свете позабыл. В Квароте почти всем было это лишь на потеху. Слухами наш край полнился, мало какой мужик не пил за здоровье хозяина Замка и его любовницы. Вскоре дело и до ложа дошло, и Элеонора забеременела. Феодор был вне себя от радости. Прискакал со своей свитой к нам и стал просить местную знахарку, Агафью, чтобы та с ним в Замок наведалась, окурить мать и будущее дитя. Такой у нас здесь старинный обычай.

Эльвира понятия не имела о чём говорила Зара, но в самых общих чертах она представляла, что речь шла о очередном старинном обычаи, укоренившемся на почве Замшелого невежества.

– Агафья у нас была в почёте. Долгожитель, своё ремесло несла в десятом колене. Каждый в их роду по девяносто лет проживал, а сама Агафья уже и со счёту сбилась, сколько ей было. – увидев некое подобие улыбки на лице Эльвиры, Зара неожиданно улыбнулась тоже – Точно тебе говорю, что щеришься? Во всём Квароте тогда не было ни одного, кто бы ещё с босоногого детства не помнил знахарку. В общем, Агафья заявила Феодору, что не ступит на порог его Замка, и что девице этой – Элеоноре – не место в наших краях. Здесь то и нашла коса на камень в первый раз. Агафья и до того уже успела подействовать Феодору на нервы, когда критиковала его решение брать Элеонору в Замок. Теперь же, когда тот узнал о беременности возлюбленной, подобные заявления казались ему страшным оскорблением. Он в гневе приказал своим людям схватить Агафью и притащить в Замок волоком. Разумеется, наши мужики в стороне стоять не стали, вступились за знахарку и отбили её. Двоим из людей Феодора тогда не посчастливилось, назад в Замок они уже вернулись вперёд ногами. У нас в Квароте мужики бахвалились да храбрились, но даже мой балбес понимал, что последствия неминуемы. На следующее утро Феодор вернулся с подкреплением, и дураку понятно – полилась бы кровь, если бы Агафья не урезонила наших и не согласилась отправиться в Замок.

– Так значит, она всё же пошла с ними, ну то есть с Феодором? – переспросила Эльвира.

– Угу, пошла. – подтвердила Зара – Волоком её разве что не тащили, но заставили старуху весь путь пешком, едва ли не на пинках, проделать. Там, при гробовом молчании, её доставили в покои Элеоноры и Феодор в сопровождении Корнелиуса. Всё, что произошло потом, известно мне уже от самого доктора.

– Продолжай, пожалуйста! – Эльвира не хотела, чтобы Зара остановилась на полуслове.

– Что здесь продолжать то? Сразу понятно было, что с девицей что-то не так пошло. Она на сносях была уже который месяц, и началось осложнение. Поплохело ей. Сделалась она бледной, аки смерть, из лихорадки выходила разве что под вечер, но спать могла с трудом, мучали её кошмары. Корнелиус разводил руками, утверждая, что Эллеоноре нужно было выбираться из наших мест, что нездешняя она была, и ничто ей помочь не могло, однако девица сама за Феодора держалась, говорила, что не бросит его. Агафья, оказавшись пред ней, едва дара речи не решилась. Корнелиус рассказывал, что знахарка наша словно горячего пепла глотнула, так у неё глаза на лоб полезли. Разглядела она что то в Эллеоноре, бросилась к ней и говорит:

«– Не дело это! Не нужно! Уходи отсюда, не трави нашу землю, не губи!»

Разумеется, Феодор, находясь поблизости, вконец терпение потерял, угрожал знахарке колесованием, если та за ум не возьмётся. Даже Корнелиусу сделалось плохо, в наших местах ведь такое не принято!

Затем Агафья обратилась к Феодору:

«– Князь, она не та, за кого себя выдаёт! Услышь меня, сколько лет я при Квароте тебе добро делала?» Но Феодор остался глух к мольбам Агафьи. Тогда, под страхом пыток, знахарка умолкла и принялась делать то, чего от неё Замковые невежды ждали. Осмотрев Эллеонору, принялась в кабинете Корнелиуса готовить какой-то декокт. Когда она наедине с Эллеонорой оставалась, никого кроме них в покоях не было, такова была воля Феодора, потому неизвестно о чём они говорили. В конце концов, Агафья вручила Феодору фиал с настоем, и велела передать его Эллеоноре. Сама она идти в покои беременной отказалась, заявив: