Анна Редько - За гранью света

Эту тварь я настигла уже на ярко освещенном и широком проспекте, одним движением сломав ей шею. Несколько удивленных и испуганных прохожих побежали в разные стороны, а один продолжил снимать всё на телефон. Я загнала его смарт ему в глотку до самого желудка, после чего разорвала грудную клетку и вырвала сочное молодое сердце – я так давно не ела!

Насладившись деликатесом и скрывшись дворами от звуков сирен, предвещавших проблемы, я двинулась дальше, в сторону парка – по дороге мне точно попадутся эти твари. И они попались. Разбитые окна, опустошенные квартиры и целые дома, трупы, устлавшие мой путь – видит Луна, они заслужили это своей легкой и простой жизнью.

Боль и ярость не утихали, а рассвет был уже близко. Хотя и он не был помехой, если бы не поднятые в ружье все полицейские города. «Ничего, вернуться я всегда успею», – подумала я и припустила к парку, уже не отвлекаясь на «счастливчиков». В последний раз не повезло какому-то служителю порядка, оказавшемуся на моем пути перед переходом. Вместе с ним я и нырнула в мой мир, проломив гадёнышу грудь. Оказавшись уже у себя в мире, я обгрызла лицо жертве и, взяв ее за ногу, двинулась с добычей к своим. Знакомые пейзажи открывались передо мной, но почему-то чем дальше я шла, тем сильнее билось сердце и стремительнее росла ярость в груди.

Не успела я подойти к Лунному Холму, а навстречу уже бежали несколько десятков волков, обернувшихся людьми за сотню метров до меня. В первом ряду стоял Каи, за его спиной – Дерир и…

– Келми… – прошептала я и отпустила свою добычу. – Келми! – я бросилась к ней навстречу, но стая ощетинилась оружием, и мне пришлось остановиться.

– Стой! – Каи сделал шаг навстречу. – Какого ты племени и почему нарушила Закон?

– Закон? – я расхохоталась. – Закон писан для смертных, но мы оборотни и должны жить по правилам крови!

– Ты знаешь, что мы не убиваем. Зачем ты сделала это, если понимаешь, какое следует наказание? – Каи говорил отстраненно и напряженно – скорее всего, давненько не пробовал плоти и с трудом сдерживал себя. Ничего, мы еще отомстим смертным.

– Затем, что в то время, как я страдала ради объединения миров, ради воскрешения Келми, они жировали. Это ведь они убили ее, какое право они имеют на счастье?

По стае прокатился шепот, а моя любимая вздрогнула и нахмурилась.

– О чем ты говоришь? Мир всегда был един, а Келми – вот она, живая, – Каи говорил уже очень мягко, но немного удивленно. – Сдайся с миром, сестра, и мы попробуем тебе помочь. Убийства не выход.

Я засмеялась. «Старый дурак. Они ничего не помнят, они презирают меня, но ведь именно я спасла мою Келми, я сделала мир единым. Твари, они все умрут!» Ярость вновь захлестнула мой разум, и я бросилась вперед.

Первые раны были неощутимы, но куда клыкам и когтям тягаться против каленой стали в руках своих же братьев. Я ранила их, но они убивали меня. Бой был недолог, и я пала. Я тянула руки к ней, моей Келми, и звала ее. Любимая приблизилась ко мне: нахмуренные брови, в руках острый клинок – она была прекрасна.

– Келми, любимая, сестра, – улыбнулась я и закашлялась кровью. – Ты помнишь? Хоть ты? Всю боль я взяла себе только ради тебя, любимая.

Келми покачала головой:

– Я не знаю тебя.

Холодный клинок с костяным хрустом пронзил мое черное безумное сердце. Вся боль, всё горе и предательство любимой излились наружу и потекли, полетели вперед, к центру миров. Тропы у камня стали таять одна за одной, а миры гаснуть.

Сильный ветер развевал волосы девушки, рвал подол тонкого платья, обнажая бедра, толкал вниз с края скалы. Она стояла спиной к бездне и лицом ко мне, улыбалась. Вдруг она шагнула назад, раскинув руки, и ветер подтолкнул ее, роняя в темноту под уступом. Я подошел ближе к краю, наблюдая, как хрупкая фигурка падает вниз, переворачиваясь лицом к стремительно приближающейся земле. Распахнулись мощные перепончатые крылья, и существо – уже не девушка – скользнуло прямо над землей и в два сильных взмаха крыльев набрало высоту, уносясь вдаль, к чернеющим на фоне догорающего заката горам. Миа любила уходить именно так, маленькая стервочка.

Я не спеша развернулся и начал спускаться. Лететь было откровенно лень, тем более что крылья даны каждому в нашем клане, и за день патрулирования Тропы нарезаешь столько кругов, что они просто отваливаются, а ноги, кажется, скоро атрофируются за ненадобностью. Преимущества летучих мышей были полностью в нашем распоряжении, но при этом великолепное ночное зрение добавляло удобств сумеречной жизни. Жаль, что я работаю днем.