Ирина Кашкадамова - Песнь виноградной лозы. Запах трав

– Хорошо, Тор, мы сейчас к вам и нагрянем, там договор и оформим.

Яська, подобно Данке, заводил ушами, напрягая слух. Но мужчины, посчитав, что дело решено, разошлись. Мерван поманил сына за собой и скрылся в своей пещерке, наиболее просторной из предоставленных для всего моского лагеря. Яська метнулся за отцом. Правитель достал из сундука папирус с перечнем сыновей, племянников и других молодых родичей и вычеркнул Яську: понятно, куда-то пристроил… Довольный Мерван убрал свиток.

Ясон вздохнул, значит, домой уже не вернётся. Отец старательно раскидывал своих отпрысков по разным землям, вот и его куда-то сдали.

Это Аминтор, брат эгейского басилевса Филиппа. Он у них титул какой-то древний имеет. У нас когда-то такой был, когда Ванские земли объединены были… Аласандр, вроде. Только по-ихнему они александросом 2 2 Командующий территориальной армией. называют. К ним поедешь. Обучение ты закончил, а остальное уж своими мозгами. Сможешь себя показать – честь тебе и хвала, нет – так и останешься бесплатным приложением к барсам, с собой их тебе три сотни даю.

Ясон вздохнул. Аминтор, имя переводилось как добрый коваль, будет ли ему добро в новом месте?

– Мне собираться?

– Вах, подожди, дорогой, не спеши! – Мерван всплеснул руками. – Сегодня к ним сходим, поговорим, посидим… У них как раз жреца Вакха нет. А не мои ли сыновья лучшие виночерпии?

Яська вышел на воздух. С одной стороны, было горько, что всё вот так складывается, а с другой – он же понимал, что дома ничего не светит, слишком много, сыновей у Мервана. Посреди лагеря стоял оставленный Аминтором взрослый парень лет семнадцати – эфеб. Ясон с завистью окинул юношу взглядом: воин, уже служит, вон в каких доспехах ходит… Рыжие локоны парня чуть прикрывали шею, цепкие карие глаза с интересом разглядывали моского мальчишку с тёмными волосами, стянутыми в дурацкую косичку. Ясон тоже изучал его.

Эфеб был не высок, ростом с Яську, но отлично и пропорционально сложён. Лицо благородное, открытое, решительное, хотя совсем ещё юное. Лёгкий пушок на свежих щеках делал его вид даже трогательным. Рыжие волосы и небольшое количество конопушек на правильной форме носе, с резкими хищными ноздрями, выдавали в нём огненный характер воина. Да, воина, человека, рождённого для войны, для которого звон оружия, страсть схватки, игра со смертью, просто необходимы, как биение сердца. Его белые кожаные доспехи, ладно пригнанные по фигуре, и сросшиеся с ней, как вторая кожа, сразу показывал, что юноша привык к походам, спать, есть, дышать в этой броне. Что ему удобно и хорошо быть воином, и то, что обременяет эллина: доспехи, оружие, всё, что эллины носят только в военное время, для него естественно и неотъемлемо. Как для боевого клинка ножны.

Значит это Алесь, воин, но он и постарше будет, а он, Яська, хоть и мальчишка, уже жрец. Он уже прошёл обучение и получил титул Ясона, врачевателя, а ещё может и жрецом Вакха стать, если доучится.

А воин… так у них, в Моских горах, каждый ребёнок мечом махать может! Вот отец рассказывал, что он ещё младенцем при выборе сразу и меч, и жреческий сосуд схватил, еле отобрали, потому в иеры и отдали учиться. А доспехи у парня действительно хороши, да и прямой меч на боку, ксифос. Сразу видно – из всадников! Иолько они с ксифосом ходят. Яська точно знал, что в пешем строю, эллины предпочитают кривые кописы с односторонней заточкой по внутренней грани лезвия, предназначенное в первую очередь для рубящих ударов. А у военачальников были махайры, такие же кривые, как кописы, но имеющие изгиб, что позволяло оружию резать врага, а не только рубить и колоть. От таких клинков раны были страшные. Они одним ударом в бою могли отрубить врагу руку, от самого плеча. Ксифосы же всадников этот прямой обоюдоострый меч, листообразной формы, для такой рубки не годился

Данка поднялась, потянулась и направилась к новому знакомому. Алесь неловко потрепал кошку по голове. Данка фыркнула на эту фамильярность и, отвернувшись, скрылась за спиной хозяина.

– Ясон, Алесь, берите по паре амфор – и пошли.

Мерван накинул парадный плащ, застегнув на груди дорогой металлической застёжкой для одежды, одновременно служившей украшением – лабис, поправил выбившиеся из-под обруча тёмные локоны, и они двинулись в гости, посидеть – поговорить. Впереди шёл Алесь с амфорами на плечах, за ним точно так же пристроился Ясон. У впереди идущего парня движения были с одной стороны, повоенному отточенные, с другой широкие и барские. Вообще была в нём какая-то двойственность: гибкая изысканность и ленивая вальяжность.