Эль Берг - НА ТЁМНОЙ СТОРОНЕ ТЕБЯ. Не доверяйте красивым незнакомцам

– Пожалуйста, не беспокойтесь. Мне не нужны деньги, просто я целых три дня не играла и соскучилась по смычку. Можно?

Наверное, один музыкант всегда поймет другого музыканта. Особенно, если оба только и живут тем, что извлекают из семи нот гениальные творения иных музыкантов, живя в этот момент вихрем непередаваемых ощущений, волнующих душу.

Скрипач улыбнулся мне сухими губами и бережно передал мне скрипку:

– Играйте на здоровье. Теперь я сам послушаю.

Я коснулась прохладных отполированных боков скрипки, чувствуя, как радость переполняет мое застучавшее от волнения сердце. Уличный музыкант присел на раскладной стульчик, сделал большой глоток горячего чая, крякнув от удовольствия, а затем натянул шерстяные перчатки, чтобы согреть озябшие пальцы. Толпа зрителей умолкла, глядя на мои манипуляции, предвкушая еще один концерт.

Перед тем, как приложить скрипку к плечу и зажмуриться от удовольствия, я мельком поймала взгляд Стефана, думая, что он сердится. Но он стоял в стороне, неподвижно, как черная статуя, только один его зеленый глаз, не отрываясь, смотрел на меня в такой глубокой задумчивости, что я бы обязательно спросила у него, чем вызвана эта задумчивость, если бы мое желание играть не было столь сильным.

Итак, я взмахнула смычком, совершенно не задумываясь, что конкретно я стану исполнять, как руки сами заскользили по струнам и кисть взлетела вверх, чтобы вновь сорваться вниз.

Подхваченная музыкальным смерчем, я находилась в самом его центре, я руководила им, ощущая себя дирижером и оркестром. Музыка окружила меня, она танцевала во мне и рвалась наружу. Вместе с этой исполинской энергией на волю рвалась душа. Ей так тесно было в теле, так неуютно, что свой выход она могла обнаружить разве что в потоке слез и льющейся песни. Но петь в мороз я не могла себе позволить, потому мне пришлось только беззвучно рыдать, чтобы душа не захлебнулась от невыносимого восторга, переполняющего меня внутри.

Нет такой другой силы, которая столь сильна на эмоциональном уровне, что создается иллюзия физического перемещения в пространстве. Такой силой и является музыка, выворачивающая наизнанку, поднимающая над землей, вопреки законам гравитации. Это один из божественных секретов, по высочайшей милости дарованный нам, чтобы в минуту отчаяния или восторга мы смогли бы воспользоваться им, для спасения или еще большего упоения.

Не знаю, сколько времени прошло с той минуты, как я взяла в руки скрипку. Стефан стоял в оцепенении, впрочем, как и все вокруг меня. Сначала я решила, что люди замерзли и недовольны моей длительной игрой. Но как только я опустила смычок и смахнула застывшие слезы, как грянувшие аплодисменты успокоили меня своей искренностью. Даже уличный музыкант посмотрел на меня с уважением и спросил, откуда я и где научилась играть.

Я поклонилась ему и моим благодарным слушателям, придя в невыразимо хорошее расположение духа.

– Счастливого Рождества, – произнес скрипач, восторженно поблескивая глазами. – Спасибо, я отогрелся и получил огромное удовольствие, слушая Вас.

– А я – Вас, – вернула я комплимент. – Удачи!

Я повернулась и чуть не наступила на ногу в черном высоком сапоге. Рука в черной перчатке подхватила мой локоть и вывела из толпы, аккуратно поддерживая.

– Тебе нехорошо? – поинтересовался Стефан, внимательно глядя на меня.

Музыка еще звучала во мне и от этой эйфории можно было запросто свалиться, пусть даже она была и положительной.

– Ну, что ты, – произнесла я, чуть сбивчиво. – Я страшно довольна. Просто разволновалась.

Стефан кивнул.

– Не знал, – продолжил он, – что ты умеешь играть на скрипке. Да еще так… Хотя, изначально я заметил в тебе…

Он запнулся, словно понял, что чуть не сболтнул лишнего.

– Что заметил?

Стефан поджал губы и вновь стал задумчивым.

– В твоем сердце много музыки . Сам Моцарт не сыграл бы лучше, можешь мне поверить.

Я рассмеялась, хотя сравнение несказанно польстило мне.

– Вот такого точно быть не может. Это уж комплимент так комплимент! Конечно, спасибо, но…

– Не думай, что я говорю льстивые слова – тут же резко оборвал меня он и его зеленый глаз вспыхнул, как бенгальский огонь. – Я никогда не преувеличиваю и не приуменьшаю правды.

Я оторопела, не привыкнув еще к его выпадам.

– Просто сравнение слишком сильное. А я слишком серьезно отношусь к музыке, поэтому считаю, что достижение совершенства это бесконечный путь сквозь тернии собственных сомнений и самобичеваний.