Владимир Шашорин - Сказки смерти. Сборник 4

Провожая малыша в путь, седой человек протянул ему чистый желтоватый лист:

– Держи, я уверен, что он пригодится. Думаю, ты сможешь создать с его помощью что-то по-настоящему нужное. С Богом, мой маленький друг.

– Спасибо. Вы добрый. Не расстраивайтесь. Какая разница, были ли вы первым, кто что-то изучил? Знания же уже никуда не денутся. Пишите ещё, ведь когда-нибудь я научусь читать.

Немо снова направился к высокой горе. Она приближалась, вырастая прямо на глазах.

Остановившись у подножия, малыш тяжело вздохнул: вершины не видно, тропка, ведущая вверх, теряется сразу же в нагромождении валунов.

– О! Кого я вижу? Пожалуй в гости! – громкий низкий голос принадлежал мужчине, сидящему под кривым сухим деревом. Его вьющиеся чёрные волосы доставали до плеч. Светлое одеяние закрывало ноги почти до пят, только ступни в сандалиях на тонких ремешках были заметны из-под него. – Здравствуй, юноша! Как же давно я не встречал ни души! Порадуй меня, расскажи: кто ты и что делаешь здесь?

– Здравствуйте. Я ищу подарок маме на день рождения. Меня зовут Немо.

– Рад видеть тебя, Немо. Подарок? А почему именно здесь?

– На вершину этой горы падает свет солнца – там наверняка тепло и растут цветы. А мама любит цветы, – лицо малыша засияло широкой улыбкой.

– Взгляни, как далеко до вершины. Уверен ли ты, что доберёшься в целости?

– Нет, не уверен. Но моя мама – самая лучшая на свете! Я люблю её и хочу порадовать.

– Благородна цель твоя и помыслы чисты. Могу лишь пожелать тебе успеха. Но, может, преломишь со мною хлеб пред трудною дорогой?

Присев рядом с черноволосым человеком, Немо взял у него чашу с водой. Отломленный кусок хлеба был свеж и приятен на вкус. Мужчина спросил:

– А какая она, твоя мама?

– Мама… Тёплая, много улыбается, вкусно готовит. У неё яркие красные волосы и глаза зелёные. Она красиво поёт, особенно колыбельную. Всегда остаётся со мной, если я не могу заснуть, и гладит по голове, пока я не успокоюсь. Она целует мои царапины, если я ударюсь, и они сразу же перестают болеть. Она волшебница, моя мама. Хоп! – и горячие пирожки, хоп! – и чистая рубашка, хоп! – и царапины не болят. Мама любит цветы и солнечных зайчиков. Любит меня и папу. А мы с папой любим её.

– У тебя пламенное сердце поэта! Поэт всегда полон любви, а у тебя её в избытке, – глаза мужчины светились пониманием.

– А вы здесь что делаете? – прожевав очередной кусок, спросил Немо.

– Думаю и сочиняю. Я не закончил дело своей жизни, так уж получилось. Отсюда глядя, может, и хорошо, что не закончил, – тихо проговорил черноволосый человек, глядя куда-то вдаль.

– Сочиняете?

– Да, я поэт, но годы славы давно минули. Не будем о грустном, Немо. У меня есть для тебя подарок! Он точно пригодится, без сомнений! – из складок своего одеяния черноволосый мужчина достал белое птичье перо. – Смотри! Ты можешь им писать на чём угодно. И чернила ему не нужны. Я тоже немного волшебник, как и все поэты, – мужчина озорно подмигнул малышу. – Но до мамы твоей мне далеко.

– Спасибо. Мне пора идти, – улыбнулся Немо. – Закончите ли вы дело своей жизни или нет – не так важно, как дорога, которой вы к этому идёте.

Наблюдая за маленькой спиной уходящего мальчика, мужчина подумал про себя, улыбаясь: «Мне бы хотелось, чтобы и Эней стал таким же, добравшись до цели своего путешествия. Пусть Боги благоволят тебе, чистая душа».

Долго ли, коротко ли Немо взбирался вверх, знает только он сам. Когда до цели оставался всего лишь один поворот, свет над вершиной горы вдруг пропал, и Немо, сделав последние несколько шагов, всё-таки заплакал.

Абсолютно голое пустое пространство, продуваемое всеми ветрами, открылось перед его взором. Вершина горы была такой же серой, как и всё это место. Ни следа жизни. Немо прислонился спиной к каменному валуну, потом сел, свернулся калачиком и горько-горько заплакал, как плачут только маленькие дети: громко рыдая в бессильной тоске.

Когда слёз больше не осталось, Немо долго смотрел в никуда, не понимая, что ему делать теперь. И тут малыш вдруг вспомнил, почему мама так тепло улыбалась ему несколько дней назад: он нарисовал картинку, на которой была вся его семья.

«Нарисовать!» – Немо разложил на земле чистый лист, взял перо и поставил фонарь так, чтобы ему было хорошо видно. «Я смогу. У розы вот такие листья, – от усердия малыш высунул язык. – Колючки. И сам цветок. Бутон. Как коробочка». Нарисованная трясущейся от холода детской рукой, с кривым стеблем и вся в чёрточках шипов, тем не менее она была прекрасна.