Александра Чернова - Завеса теней

– Соль, прекрати, что ты делаешь?! – не выдержал Лейв. – Ты же издеваешься над ней!

– Нет. Я делаю то, что обещала. А без вводной она не поймет ничего, – она вздохнула и откинулась на спинку дивана. – Если годами врать себе, то рано или поздно начинаешь верить в свою ложь. Смотри!

Сольвейг щелкнула пальцами, и девушка упала на пол, закрывая руками лицо. Теперь она плакала горько, навзрыд, не стесняясь присутствующих в комнате незнакомых ей людей.

– Как тебя зовут, болезная? – не унималась Сольвейг.

– Анна, – всхлипнула девушка.

– Я права, Анна? – Сольвейг пересела к ней на пол и встряхнула за плечи. – Я права?!

Она перешла на крик и еще раз встряхнула свою жертву.

– Так, хватит! – Лейв попытался подойти, но, встретившись с горящими глазами Сольвейг, отступил.

– Не хватит! – прошипела Сольвейг. – Ты хотел ей помочь – я помогаю. Но, в отличие от Князя, я не могу подселить чувство и дать ему развиваться самостоятельно. Я должна сломать все заслоны, которые она сама себе настроила. И я сломаю. Не гуманно? Да, пожалуй. Но действенно и практично. Это будет ее решение, ее воля, а не моя.

– Ты уверена? – вздохнул Лейв и присел на ручку кресла.

Он осмотрелся и скривился.

– Дом выглядит фальшиво-конфетным, переполненным всякой ерундой и в то же время пустым и неуютным.

– Вся ее жизнь построена на фальши и сокрытии тайных желаний. Я не знаю, кто так постарался, чтобы нанести ей столько психологических травм, но завтра исчезнет последняя память о них.

Она снова посмотрела на плачущую девушку и взяла ее сознание под свой контроль.

– С этого дня ты перестаешь жалеть себя. В твоей жизни больше нет места унынию. Деньги, которые ты выкидываешь на кучу ненужных вещей, ты потратишь на нормальный гардероб, спортивный зал и книги. Ты будешь больше гулять… – Сольвейг посмотрела в окно. – Когда распогодится. А еще… Ты забудешь того козла и больше ни одной слезы не проронишь из-за этого ничтожества. Эй! Пять лет прошло, дура!

Закончив свою речь, она помогла подняться девушке и уложила ее на диван. Анна мгновенно заснула, а Сольвейг укрыла ее теплым пледом.

– Ты забудешь, что видела нас. Ты приняла это решение сама, – голос демоницы подобрел. Она улыбнулась и обернулась к Лейву.

– Ты чувствуешь?

– Что именно?

– Чувство безысходности исчезло.

Лейв улыбнулся и кивнул.

– Вообще помогать людям не входит в наши обязанности, но иногда, хочешь или нет, нам приходится делать такие вот вещи.

– Кто еще так может?

– Да все. Просто нужно найти свой способ. Некоторые делают это во сне. У меня, увы, он разрушительный и жестокий, под стать моей силе, – она пожала плечами. – Ты тоже сможешь, когда разберешься в себе. Но захочешь ли?

Лейв тоже пожал плечами. Вся ситуация, которая изначально виделась ему гадкой, вдруг окрасилась другими красками, перестала казаться неправильной. Сольвейг в присущей ей стремительной манере совершила то, чего не мог он, и чего не могла сделать Анна.

Сольвейг сладко потянулась.

– Нам пора возвращаться, у нас еще вся ночь впереди. Уже можно отправляться в Дисс, в клуб. Самое время погулять как следует.

Лейв кивнул. Он пошел за Сольвейг, но чуть позади. Ее легкое короткое платье немного подсохло и все еще липло к телу при ходьбе, подчеркивая точеный силуэт. Рыжие волосы слиплись от дождя, но все так же горели огнем. Она была прекрасна, и его сердце на мгновение замерло.

Через полчаса они уже были в клубе. Музыка оглушала и пьянила сильнее алкоголя. Площадка для танца была забита до отказа, демоны развлекались. «Котел» – одно из тех мест, где можно было забыться, где никто не чувствовал себя одиноким. Здесь, на площадке, все были счастливы. Они плотно прижимались другу к другу разгоряченными телами и не делали различий между друзьями и незнакомцами. В «Котле» все забывалось…

Черная Башня была самым укрепленным местом в Нижнем Царстве – огромное здание более шестисот метров в высоту, в двадцати километрах от черты города. У ее подножия раскинулся плац, а чуть в стороне образовалась импровизированная парковка. Прилегающие территории освещались электрическими фонарями и прожекторами, но сама башня оставалась в тени. Она поглощала любой свет, случайно упавший на нее. Снаружи казалось, что в ней нет ни окон, ни дверей, но при ближайшем рассмотрении обнаруживалось, что вход все же имелся – монументальная двухстворчатая дверь, выкованная из черного металла и покрытая демоническими рунами. Молодые демоны не знали символов, а старшие, посмеиваясь, отвечали, что весь смысл сводится к фразе «Оставь надежду, всяк сюда входящий». На самом же деле письмена были списком имен сотен павших в Первой войне солдат. Никто не помнил, когда именно они появились, и кто их нанес. Некоторые приписывали эту работу Самаэлю, так как только в его силах было сделать столь искусную гравировку. Самаэль только качал головой, с сожалением констатируя, что это дело не его рук.