Андрей Никитин - Жидкое состояние

– Не могу, – ответил Стас, неустойчиво крутясь, стараясь сохранить позицию. Он не хотел терять удочку, и всё ещё рассчитывал, что стоит в преддверье крупного улова. Горбатые волны придавали в этом уверенности. Стас продолжал упираться ногой в ил, шатаясь и скользя. Равновесие было сложно удержать. Сапог скользил по грязи, расшатывая хлипкое тело, отбивая оставшиеся силы. Стараясь не упасть, Стас осторожно спускался ниже, потакая существу с противоположного края удочки. Через несколько секунд, когда сапог уже был по колено в воде, Стас понял, что сейчас его утянет с головой. Он отпустил руки. Удочка упала. Раздался всплеск, затем тишина. Волны стихли. Мерно качалась успокоившаяся вода, поддерживающая удочку на слабом течении. Ещё несколько секунд и удочка медленно начала погружаться. Жалость потери грызла Стаса. Удочка всплывала и погружалась, дразнясь, будто купающийся в море подросток, не желающий надолго высовывать голову из воды. Стас стоял в нескольких метрах от удочки, нерешительно старался её достать.

– Она остановилась, – сказал Стас, посмотрев на друга, – я заберу её.

Стас несколько секунд наблюдал, как удочка медленно двигается вдоль течения, словно упавший на воду листочек. Изменение натяжения лески ввело его в заблуждение. Факт того, что рыба перестала дёргаться, вывел из строя сосредоточие. Вот удочку тянут, а через секунду она в свободном плавании, как оторвавшийся буёк.

– Давай быстрее, – ответил Вова, предоставляя Стасу пойти за ней самостоятельно. Вова поднял табуретку и собирался скрутить подстилку, чтоб сложить в багажник. Он краем глаза видел, как удочка всплыла на середине реки.

Странно, что удочку не утащило ко дну, и рыба оставила её, – подумал Вова. В этот момент ему вспомнились фильмы ужасов про болотных монстров. Зачастую мозг блокирует подобные позывы и не позволяет нам сойти с ума от окружающих раздражителей, которые то и дело всплывают в повседневной жизни, стараясь ущипнуть за задницу в самый неподходящий момент.

Стас спустился в воду почти по пояс, на всю длину сапогов. Шёл осторожно. В сапоги попала вода. Зря он не вытащил удочку вовремя, как советовал Вова, но другая сторона медали, скрытая под водой, может ещё принести плоды. Сегодня он не рассчитывал, что придётся идти в воду. Когда вода попала в обувь, тело пропитало неприятное ощущение, будто ноги измазали дерьмом. Шаг за шагом это ощущение укреплялось. Стало холодно и мерзко. Одежда липла к ногам. Он уже хотел протянуть руку и поднять удочку, плавающую как мёртвое насекомое, как вдруг упал в воду. Он бултыхался и бил руками по поверхности. Его что-то тянуло, хватая за ногу. Он больше испугался силы, что тащила его, чем того, что мог утонуть.

Вова наблюдал с табуреткой в руке, через секунду подбежал к воде. Он хотел спуститься за приятелем, но испугался. Вова не знал, что могло схватить Стаса. Никогда Вова не был готов рискнуть ради другого. Это была его слабая черта, ясной полосой обрисовывавшая хилость и мягкость. Он мог говорить на встречах, что дружба это самое сильное чувство, какое есть в жизни, и самые крепкие узы держат в руках друзья. Связи эти, подобно леске, рвутся крайне редко, и если рвутся, то необратимо. Но всё это Вова не считал правдой, так как был трусом и всегда ценил только свою шкуру, не забывая добавлять, что в будущем он ещё себя покажет. Идея о будущих достижениях, была его сильной стороной, как он считал, но на самом деле лишь вбивала в голову манию величия, ломающую жизнь и позволяющую пускать шепчущиеся разговоры за спиной.

Вова смотрел, ничего не делая. Он сжимал в руке табуретку. Бултыхание утопающего заставило Вову панически метаться вдоль берега, не зная, как себя вести. Он глядел, как друг борется с кем-то в воде. Самое страшное, что не было видно никого кроме Стаса. Никаких плавников или хвостов. Вова смотрел как сила, неведомо откуда взявшаяся, тащит друга вглубь. Он шагнул в воду, намочив обувь и носок. Появилось неловкое ощущение брезгливости. Вова почувствовал, как лодыжку обхватило что-то наподобие мокрой верёвки. Через секунду он поскользнулся и упал, потеряв равновесие. Он быстро отполз на берег и с опаской наблюдал, как Стас сопротивляется, высовывая голову, чтоб вдохнуть. Оступившись, Вова ступил в ил, который обхватил ботинок, но шокированный мозг накрутил некие образы, от которых реакция немного ускорилась и позволила выскочить на берег за секунду.

– Вова! – крикнул Стас, в последний раз показав голову над водой. Он поднимал брызги. Голос показался искажённым, как во время телефонного разговора при плохой связи. Вова наблюдал, как вода накрыла друга. Руки и ноги хаотично мелькали над водой, пытаясь схватится за что-то. Пальцы были растопырены.