Роман Ратковский - Арканум. Том 1

Авитусу послышалось щебетание птиц, неспокойное и угнетающее. Возможно, на этом острове все оставляло у него такое ощущение.

Поразмыслив еще немного, Авитус продолжил собираться в путь. По прошествии некоторого времени он обратил внимание на странный запах, что доносил ветер. Он имел таинственную магическую природу, но в то же время успокаивал, напоминая о чем-то приятном и теплом. Авитус не был чуток к обыкновенной магии первостихий, но этот аромат имел более явную природу.

– Кто здесь? – Авитус ощутил чье-то присутствие, что устрашило его, ведь запах был явно не человеческий.

В кустах раздался треск веток, а потом последовала тишина.

– Мои чувства меня не обманывают. – он повернулся к зарослям, из которых издавался шум.

Немного потянув время, из листвы, наконец, выступил силуэт лисы.

– Ты же не обычный зверь. Кто же тогда?

Лиса сверкнула своими глазами, будто чистыми изумрудами, выставила свой пышный рыжий хвост и приподняла переднюю лапку.

Авитус подступил поближе и склонился на расстоянии вытянутой руки от нее.

– Кицунэ. – сказал Авитус с интонацией излишне самоуверенного профессора.

Лисица повертела хвостом и игриво глянула прямо на Авитуса. Путник почувствовал легкое головокружение и слабость в ногах, чуть было не потерял равновесие.

В его голове раздался тонкий женский голос с очень выразительным и складным тоном:

«Пронзительно точное определение, данмерионец, это похвально. Значит, ликантропия? Занятно».

Авитус поймал баланс в своем теле и уже крепко держался на земле. Он испуганно уставился на лисицу, стараясь подобрать подходящие слова.

– Какого черта ты делаешь? – Авитус немного поразмыслил, и уголки его рта приподнялись. – Поразительно.

«Прошу меня простить, если доставила дискомфорт. Я давно брожу по Окамириону и вероятно позабыла о приличиях». – Вновь прозвучал голос в голове.

– Кицунэ умеют превращаться в любых существ. Почему ты бродишь по лисам, как животное? – удивился Авитус.

Кицунэ опустила голову и поджала ушки.

Авитус ощутил исходящий от нее страх, но решил не обмолвливаться об этом. Он и сам был в смятении, не каждый день можно было встретить подобных существ со столь редким талантом.

– Простите, мне стоит начать общаться с вами в живую, если так можно выразиться. – произнесла лисица.

Авитус задумался и ненадолго поник в собственных мыслях. Он осмотрел кицунэ и довольно ухмыльнулся.

– Какой поразительный дар. – восхитился Аэтернумец. – Это просто… замечательно. Очень кстати.

– Ваша воля меня завораживает, если позволите. Я чувствую как вы жаждете взять меня с собой! Не волнуйтесь, со мной вы будите в безопасности! Мы отправимся в удивительное приключение! – радовалась кицунэ, замахав хвостом.

– Может, ты и будешь полезна в моих странствиях, я знаю, что кицунэ мудры, уж точно мудрее каждого из людей. Твои знания… – Авитус хотел употребить слово «ресурс», но вовремя спохватился. – Ты будешь ценным союзником. – Заинтересовался Авитус. – Мое имя…

– Ты Авитус Кассарий! – перебила лисица.

– Перестань! – очерствел данмерионец.

– Конечно, где же мои манеры, простите. Столько лет прошло с моего последнего контакта, я уже и забыла, как вести диалог, прошу простить мне мою растерянность. Меня назвали Лиссандрой. Я Лисс.

– В таком случае можно и на «ты» … – Недоговорив до конца, Авитус задумался о том, что лисица способна проникать в его сознание в любой момент. От этого чувства незащищенности по его телу пробежали мурашки. Он прокручивал в голове эту мысль и с каждым разом его все сильнее поглощали сомнения.

Лиссандра отвернула морду в сторону, выразив смущение:

– Кажется, нам надо идти, солнце уже всходит.

Авитус колебался. Он понимал ценность такого спутника и не мог отказаться от столь нечастого шанса заручиться поддержкой подобного создания. Аэтернумец решил рискнуть.

Столь резкая мысль принять попутчика на миг показалась ему не свойственной самому себя, но эту паранойю данмерионец развивать не стал. До этого он странствовал по островам совсем один, пора бы привыкать к компании.

Авитус продолжил собирать вещи и по завершении обернулся к своей новой спутнице и чуть не свалился от удивления.

Вместо рыженькой лисицы перед ним уже стояла прекрасная розовощекая девушка с длинными завитыми волосами, горящими бойким пламенем, всепоглощающим пожаром. Ее насыщенные изумрудные глаза сверкнули и заискрились, а голубое небо с зеркальной чистотой отражалось в них, как в водной глади. Внешность девушки воплотилась в романтичном образе, нарочито приторно вдохновленном воплощением самой Карии (богиня любви и красоты).