Евгения Сергиенко - Изнанка

– О-у! Правда? – взглянув на меня, она меняется в лице. – Я думала, что нужен мужчина…

– Тебе не нужно думать, – строго говорит Шнырь. – Просто проводи нас.

– Ну ладно, пойдём, – хмыкнув, она поворачивается к нам спиной и, виляя бедрами, шагает вперёд. Шнырь взглядом призывает меня следовать за ней.

Уже через пару шагов становится понятно, что помещение расширяется и сколько здесь места, просто невозможно вообразить!

Тусклый свет мягкими волнами разливается от шикарных матовых плафонов на потолке, но он освещает не всё помещение, а только некоторые его части. Вкрадчивая музыка лаундж играет на полную.

Оглядываясь по сторонам, вижу небольшие круглые столики и диваны, стоящие друг напротив друга. Солидные мужчины, вальяжно развалившись держат в руках карты, сигары, бокалы. На столах стоят бутылки алкоголя, пепельницы, кальяны… Девицы, вроде встретившей нас Изабеллы, расхаживают туда-сюда, то и дело присаживаясь на колени к мужчинам.

Вглядываюсь вглубь помещения и в полумраке вижу такие же диваны, только побольше. На одном из них, угадываются очертания обнаженной пары.

Вздрогнув, отвожу глаза. Что это? Клуб? Казино? Притон?!

– Да где мы? Куда мы пришли?! – нервно спрашиваю бомжа, но тот подносит палец к губам.

Что за секретность! Я хочу понять, где нахожусь!

Но тут Изабелла останавливается так резко, что я чуть не врезаюсь в неё.

– Проходите! – громко, перекрикивая музыку, говорит она и открывает перед нами ещё одну дверь.

Шнырь расстегивает куртку и снимает шапку, затем, взяв меня за локоть подталкивает вперед.

Первое что я замечаю, пока он закрывает дверь – это большой стол посередине просторного и мрачного кабинета. Стол, заставленный блюдами с сырной и мясной нарезкой, разными салатами, маленькими бутербродами на длинных деревянных палочках, подносами с диковинными фруктами и разными бутылками.

Мозг отключается, а желудок пронзает боль. Только через несколько секунд, придя в себя, я замечаю мужчину, сидящего в кресле во главе стола и внимательно разглядывающего меня.

Весь кабинет освещён, в отличие от предыдущих мест, но даже свет не делает его уютным. Вокруг стола стоят ещё несколько кресел, вдоль стен расположились элегантные деревянные шкафы, наполненные книгами. На стенах с бордовыми обоями висят картины в золотистых рамках, изображающие полураздетых женщин с оружием в руках, под ногами лежит большой ковёр с высоким ворсом. Музыка здесь практически не слышна. Как и везде, в кабинете нет ни одного окна, но, несмотря на это, очень свежо.

Мужчина за столом выглядит старше, чем мой новый знакомый Шнырь. Его волосы короткие и седые, лицо серьезное и непроницаемое, шея и руки покрыты морщинами, на пальцы надеты огромные золотые перстни, а рукава чёрной атласной рубашки закатаны до локтей.

– Добрый вечер, Борис, – Шнырь здоровается, слегка поклонившись.

Мужчина за столом поджимает губы и не отводит от меня глаз.

Я тоже коротко киваю.

– Шнырь, ты же знаешь, у меня обед, – закинув ногу на ногу, он откидывается на спинку кресла.

– Извините, не рассчитал время, – Шнырь начинает топтаться на месте и тараторить: – Тут просто, вот… Кандидатура, идеальная…

– Ну что ж, раз идеальная, значит, будем знакомиться, – легко улыбнувшись, мужчина жестом приглашает нас присесть в кресла за его стол.

Приближаюсь к столу.

Аромат еды усиливается. Голова начинает кружиться. В глазах темнеет. Голод становится невыносимым.

Усаживаясь, я проглатываю слюну.

– Говори, – приказывает Борис Шнырю.

– Молодая, одинокая. Ни родителей, ни родственников, ни мужа. Раньше жила у тётки, недавно тётка умерла. Денег совсем нет, нечем платить за жилье. Не на что есть. В начале недели уволили из бутика на Красном, несколько дней ищет работу, образования нет. Не берут. Сегодня пыталась устроиться уборщицей, но пока не по тем местам ходила, я вовремя перехватил…

Что?!

У меня открывается рот!

Выпучив глаза, поворачиваюсь к бездомному, сидящему в кресле рядом. Он что, следил за мной?! Он следил долгое время?! А сегодня просто поймал момент?!..

– Отлично. Хорошо поработал, – сухо говорит Борис. – Как тебя зовут, красавица?

Снова взглянув на мужчину во главе стола, я читаю в его взгляде новый, ещё непонятный мне интерес.

– Инга, – отвечаю как будто чужим голосом.

– Инга, значит… – подавшись вперед, Борис всматривается в моё лицо. – Холодная, зимняя… – задумчиво говорит он. – Значит, ты почти в отчаянии, верно?