Тим Каррэн - Мертвое море

Кук был довольно тихим по своей природе. Не очень разговорчивым. Но даже, когда он попытался вытянуть из Крайчека хоть что-нибудь про поиски Стокса в тумане, то ничего не добился. Крайчек сильно занервничал, когда Кук заговорил об этом мимоходом.

И почему это?

Крайчек сказал лишь: «Забавные вещи творятся в этом тумане». И по тону его голоса было понятно, что он намекал не на клоунов с пляшущими медведями.

Кук сразу вспомнил все те истории, ходящие среди матросов, о Треугольнике Дьявола и о том, что на Стокса что-то напало, перед тем, как он сошел ума. И еще он вспомнил, как один из портеров рассказывал, что поисковая команда столкнулась в тумане с чем-то странным и жутким.

Куку это не нравилось.

Ему много что не нравилось.

Среди находящегося на лодке оборудования были сигнальные устройства и огни, ручной радиомаяк и даже портативный УКВ-радиоприемник. Кук, казалось, уже несколько часов посылал сигналы бедствия, и взывал по радио о помощи.

Но пока ничего, кроме статического шума.

Этот самый шум и беспокоил его больше всего. Потому что иногда он звучал, словно в нем что-то пряталось. Странное, далекое жужжание, накатывающее короткими нерегулярными волнами. Казалось, оно усилилось и снова затихло, прежде чем его уши смогли отличать его от фонового шума. Но оно осталось, он был уверен, что осталось.

А может, это ничего и не значило… хотя Кук сомневался в этом. Те короткие моменты, когда он слышал этот шум, вселяли в него беспокойство, ибо он не казался ему случайным. В этом должно было быть что-то положительное… но по какой-то причине ему так не казалось.

Что? — спросил он себя. Что в нем тебя так беспокоит? То, что ты слышишь, может быть всего лишь мертвым шумом, атмосферными помехами… а может, тебя ищет береговая охрана. Разве это не хорошо?

Он не был уверен.

Ибо все здесь было непонятно — от тумана до густого, замершего моря. И отчасти он был уверен, что если и было в этом жужжании что-то разумное, то отнюдь не доброжелательное по своей природе.

Это были мысли параноика, но что-то в этом тумане вдохновляло на столь абсурдные предположения. Эти жужжащие импульсы или сообщения появились вскоре после того, как Кук послал голосовой сигнал. Возможно, это совершенно ничего не значило… но что если кто-то перехватил сигналы и сейчас искал их?

Именно это и беспокоило Кука, но он не смел признаться в этом даже себе. Поскольку не мог прогнать от себя главную мысль — что бы ни появилось из тумана, оно не принесет ничего хорошего.

Возясь с радио, Крайчек тоже услышал эти звуки. Вытащив из уха наушник, он сказал:

— Какой странный, мать его, звук… ты слышал? Какое-то жужжание. Как будто с нами хочет связаться саранча.

Именно эта мысль въелась Куку под кожу — звук походил на жужжание саранчи. Словно некое жуткое насекомое пыталось установить с ними контакт.

Конечно, если кто-то или что-то пыталось найти их, ему нужно было лишь следовать аварийным радиосигналам, автоматически посылаемым шлюпкой.

Прекрати, — сказал себе Кук. Прекрати немедленно.

Он знал, что должен остановить эти мысли. Он не был по своей природе нервозным или истеричным, именно поэтому эти чувства и мрачные мысли беспокоили его еще больше.

Но он не должен был терять присутствие духа, потому что чувствовал, что Крайчек находится на грани. Достаточно одного маленького толчка.

Еще Кук думал о других. Спасся ли кто-нибудь еще из членов экипажа? Или из строительной команды? Он не мог поверить, что море могло забрать Сакса. Что такой человек мог просто взять и утонуть. Он мог умереть от пули или ножа, но только не такой прозаичной смертью.

А остальные?

Да, он мог себе представить, как их поглощает море.

Но только не Сакса.

Сакс очень напоминал Куку отца — жестокого, упрямого сукина сына, забившего до смерти его мать. В течение долгих лет Кук наблюдал это. Каждую пятницу отец приходил со смены домой пьяным, ощущая себя непобедимым великаном, и искал повод подраться. Такие люди всегда находили его, рано или поздно. А если не находили, то создавали этот повод сами.

В генах было дело или в окружающей среде, Кук не знал, но был уверен, что отец был натуральным куском дерьма. Прожженным мудаком.

Доставалось не только матери Кука, но и ему самому. Всем, кто попадался отцу на пути. А потом, когда старик потерял работу и решил, что пьянство — его призвание, избиения стали ежедневными. Со временем — крайне жестокими. Мать регулярно лежала в больнице. Сломанные ребра. Сломанная челюсть. Вывихнутое запястье. Разорванное легкое. Отбитые почки. И она всегда покрывала ублюдка. Но она больше не смогла его покрывать, когда он в пьяном угаре сбросил ее с лестницы, свернув ей шею.