Юлия Скоркина - Истории у Синюшкиного колодца

Я взмолилась: «Отпусти, бабушка, в чём я перед тобой виновата?» Она рассмеялась так страшно и говорит: «А ни в чём! В дурости своей! Я аккурат ко дню Ивана таких дурочек и подлавливаю, которые за быстрым счастьем в чащу идут да цветок папоры ищут.

Раз в тридцать лет мне нужно жизнь свою обновлять. Не хочу я помирать, мне и на этом свете гоже. А для этого нужно трёх молодых дурёх к себе затащить да обряд исполнить».

«Какой обряд?» – прошептала я. «А такой! – отвечает. – Три дня я над девицей заговор читаю, кровь ей пускаю, а как помрёт, так вторая нужна, а потом и третья. С каждой души мне молодости прибавляется.

Годков-то мне уж, почитай, двести исполнилось, а я на днях, как с вами закончу, снова молодицей-красавицей стану! Ну, хватит болтовни, сегодня третий день. Завтра твой черёд настанет, а мне ещё подружку твою найти надо!» Открыла дверь в подвал и сунула меня туда, а я в дырочку-то весь этот обряд и подглядела.

Подошла бабка к той девушке, а она лежит, как будто спит. Провела ведьма ножом по руке, с неё тонкая струйка и потекла в миску медную. Обмакнула она пучок травы в кровь, начала на стену со звездой брызгать и страшным голосом заговор читать. А стена, как на неё капли крови попали, будто огнём занялась. Словно раскалённая стала. Дочитала бабка заклятие да из миски глоток крови-то и сделала. Зашипело всё вокруг, затряслось. Гляжу – бабка и впрямь как будто моложе стала.

Как утро забрезжило, ведьма на ухо что-то девушке прошептала, та поднялась и, словно кукла тряпичная, без эмоций в углу встала. Эта девушка первой была, срок её жизни уходит сегодня. Завтра мой черёд, – заплакала Татьяна, – а сейчас, может, старуха по лесу рыщет да тебя ищет, чтоб обряд к концу подвести. Бежать надо, Люба!

– Куда бежать, Таня? Болото кругом. Я, пока сюда за ведьмой добиралась, чуть не утопла, ноги по самое колено в топь ушли, чуть не затянуло меня болото. Нам нужно как-то бабку перехитрить.

– Да как её перехитрить, если она по запаху чует, где жертва?!

– Чует, да не всё. Я у этой деревни и день, и ночь просидела, а когда бабка вышла и меня учуяла, её кот с толку сбил.

– Какой кот? – переспросила Таня. – Опять этот, белый? Это из-за него, проклятого, мы с тобой разлучились.

– Полно тебе, Таня, невинную зверушку в наших бедах винить! – строго сказала Люба. – Мы сами виноваты, что за счастьем лёгким ринулись! А и правильно говорят люди, что бесплатный сыр только в мышеловке! Надо думать, как бабку перехитрить!

– Интересно, – задумчиво произнесла Люба, – а чем бабка в лицо брызгает, чем в морок вводит? Может, этим? – сунув руку в карман, она извлекла из него маленький чёрный пузырёк.

– Что это? – спросила Таня. – Откуда он у тебя?

– Ведьма его обронила, когда сюда шла. Вот видишь, Татьян, всё не так плохо.

«Ширк-ширк», – послышалось из-за двери.

Девушки замерли.

– Что это? – спросила Любаша. – Может, бабка вернулась и крадётся?

– Рано ещё бабке возвращаться, – ответила Таня. – Сказала, что только к вечеру вернётся.

Звук повторился. На цыпочках Люба подошла к двери и приоткрыла её. В узкую щель, гордо подняв хвост трубой, вошёл белый кот.

– Опять он, – медленно проговорила Таня.

Меж тем кот деловито обходил владения старухи. Вдруг, проходя мимо окна и стоящей около него бледнолицей девушки, он громко, с подвыванием, зашипел и бросился к Любаше, спрятавшись за её ноги.

– Я смотрю, ты прям ему полюбилась, – сказала Татьяна.

Любаша, улыбнувшись, присела на корточки и погладила лобастую голову. Кот довольно замурчал.

– Ну, хватит любезничать с ним. Нам нужно придумать, как обмануть старуху, – раздражённо сказала Татьяна.

Немного подумав, решили, что Татьяну снова закроют в подвале, а Любаша спрячется за домом. Как только старуха войдёт за Татьяной, обе выскочат и прыснут ей в лицо отваром из пузырька. На том и порешили.

Татьяна ушла в подвал, засов задвинули. Любаша засела за домом в кустах разросшейся смородины. Как уходить стала, про кота вспомнила, искала-искала, чтоб из дому выгнать, да так и не нашла.

***

Время к вечеру. Из леса на поляну бабка вышла. Подошла к дому и опять принюхиваться стала. Смотрит на неё Любаша из кустов, диву даётся: горб у бабки пропал, спина распрямилась, и на лицо намного моложе стала.

«Знать, и правда действует на неё обряд», – подумала Люба.

Ведьма тем временем в дом вошла. Любаша выждала пару минут и из укрытия тоже к дому побежала. Ворвалась аккурат в тот момент, когда ведьма Татьяну из подвала вывела и в лицо ей чем-то прыснуть собралась.