Юлия Скоркина - Истории у Синюшкиного колодца

Любаша направила луч в сторону, куда смотрела Татьяна.

Темнота была слишком непроницаема, но всё же стало понятно, что горящие точки – это чьи-то глаза. Пучок света еле-еле выхватывал из темноты слабый белый силуэт.

– Кто это? – дрожащим голосом спросила Татьяна.

– Откуда мне знать? – ответила Люба. – Пойдём посмотрим.

– Что ты! – взмолилась подруга. – А ну как волк?

– Да какой волк, Тань! Отродясь их в наших лесах не было. А если не узнаем, то всё одно ты так и будешь стоять трястись, как лист осиновый!

И сделала Любаша шаг в сторону белого силуэта. Пройдя пару метров, она вновь направила луч света вперёд. Там, на поросшем мхом пне, сидел кот. Белый, огромный, он, не мигая, таращился на девушку. Его длинный белый хвост нетерпеливо гулял из стороны в сторону.

– Ой, – не удержалась Любаша и звонко расхохоталась. – Ты глянь, какой красивый! И совсем белый, я таких и не встречала ни разу. По деревням всё больше обыкновенные, а этот как облако. А огромный какой!

Девушка подошла к коту совсем близко и протянула к нему руку. Кот не испугался. Он всё так же продолжал рассматривать человека. Люба дотронулась до крупной лобастой головы.

– Какая шёлковая шёрстка, – улыбаясь, говорила девушка и гладила кота.

Тот в ответ наклонил голову, подставляя ей ушко.

– Подойди, Татьян, посмотри на это чудо, – позвала Люба подружку. Ответом ей была тишина.

– Таня? – повторила она.

Резко развернувшись, девушка водила лампой из стороны в сторону в надежде увидеть подругу.

– Та-аня! – громко и протяжно звала Люба подругу.

Ответом ей было гулкое эхо – Татьяна не отозвалась.

Она в растерянности крутила головой. Повернувшись назад, поняла, что и кота тоже больше нет. Люба одна стояла в тёмном лесу. Попыталась найти ту тропку, с которой сошла, когда направлялась к коту, но все попытки были тщетны. Периодически выкрикивая имя подруги, она брела наугад. Так и не выйдя к тропе, присела отдохнуть. Устала, измаялась, да и темень лесная все глаза сломала: болеть начали от постоянного вглядывания во мрак ночи. Заснула девушка.

Проснулась – светло уж. Слава богу, ночь прошла спокойно. Поднялась и побрела опять выход искать.

Земля вокруг становилась всё мягче, ноги всё глубже уходили в топь мха. Любу постепенно охватывала паника. Тихо всхлипывая, она меняла направления в надежде наткнуться на тропу.

«Шлёп, шлёп, шлёп», – послышалось где-то впереди.

Любаша остановилась и прислушалась. Совершенно отчётливо слышались шаги. Почти бесшумно двинулась девушка на звук. В какой-то момент, раздвинув руками колкие еловые лапы, она увидела источник шагов.

Впереди, проворно перепрыгивая с кочки на кочку, шла старуха. Её спина была настолько сгорблена, что сзади казалось, будто тело совсем не имеет головы. Словно почуяв на себе взгляд, старуха остановилась и резко обернулась. Вся в чёрном, с надвинутым по самые брови платком, она отчасти походила на богомолку, кои пешком отправляются в паломничество к почитаемым святыням.

Но достаточно было бросить один взгляд на её лицо, и любой понимал, как далеко от Бога мысли этой старухи.

Мелкие, чёрные глазки смотрели, как буравчики, – казалось, ничто от них не ускользнёт. Старуха подняла лицо кверху так, чтобы нос уловил запахи, и шумно втянула воздух.

Любаша боялась вздохнуть: до того не хотелось, чтоб старуха заметила её. Бабка втянула воздух ещё раз, при этом её лицо вытянулось и стало похоже на звериную морду, – и уставилась на еловые лапы, за которыми стояла Любаша.

Сердце Любы ухнуло вниз, но внезапно бабка развернулась, словно упустив ту тонкую ниточку запаха, которую уловила, и так же прытко засеменила ещё глубже в лес. Поворачиваясь на кочке, бабка чуть не потеряла равновесие, резко взмахнув руками. В этот момент из кармана её платья что-то выпало на мягкий мох. Старуха этого не заметила.

Что оставалось делать Любе? Дороги назад она всё равно не нашла, а бабка, хоть и страшная, а всё ж живая. Да и вдруг она к человеческому жилью как-то выведет?

Потихоньку, стараясь не издавать никакого шума, Любаша двинулась за ней, попутно подобрав то, что выпало из кармана старухи. На мху лежал обычный чёрный пузырёк из матового стекла. Не раздумывая, Любаша сунула его в свой карман.

Пытаясь не попасться бабке на глаза, девушка чуть не потеряла её из виду. Брела за ней, петляя среди болотных кочек и покрытых мхом пней, не зная куда, ругала себя, что, как дурочка, кинулась за сказкою, счастья быстрого захотела! Да ещё и Татьяну потеряла! Что теперь будет…