Юлия Скоркина - Истории у Синюшкиного колодца

Он в последнюю ночь разговоры страшные вёл:

предложил Олесе каким-нибудь способом матушку её родную извести, чтоб Олеся одна в доме жила, тогда бы он к ней в избу перебрался да стали бы они день и ночь вместе жить.

Как услышала про то Олеся, то еле зорьки дождалась, чтоб убежать домой. Прибежала, без сил упала; а как время к вечеру ближе, так опять сердце заныло: с такой силою к Коленьке потянуло, что хоть вой!

Так и жила – сейчас от ужаса душа стынет от разговоров Колиных, а к следующей ночи уж невмоготу, как к милому сбежать хочется. Извела себя до того, что и есть почти перестала, иссохла вся, свет белый не мил стал…

***

В один из дней у колодца её застала Марья.

– Олеся! Да куда ж ты запропастилася? И не видно тебя совсем! Да схуднула ты так! С чего бы? Погляди ж на себя – серая вся ходишь! Иль хворь на тебя напала какая? Расскажи, милая! Ведь матушка твоя ко мне приходила, слёзы лила, что как тень по дому ходишь. Разговаривать да смеяться совсем перестала. А Олеся возьми да и поделись с Марьей своими мыслями. Всё рассказала: и то, что Коля вернулся, что встречаются каждую ночь, но как подменили его, ласкового да жизнерадостного, что порой речи страшные ведёт.

И бросить она его не в силах – не просто любит, а как верёвкой её к нему привязали. Ни о чём думать не может, только бы скорее ночь пришла, да к милому могла убежать без оглядки.

Распахнула глаза Марья, побледнела, да и говорит:

– А скажи-ка, Олеся, ты давно матушку Николая своего видела?

– Да вот, почитай, как Коленька мой вернулся, больше и не встречались. Избегала её: боялась, что прознает о возвращении сына да родне разболтает, и заберут Коленьку обратно на службу. А ведь помнишь, что мне Полуночница в ту ночь сказала? «Если уйдёт опять, то боле никогда ты его не увидишь!»

Промолчала Марья, попрощалась с подругой и ушла. Только не домой пошла она, а к матери Николая. Поняла сразу, что за беда с подругой приключилась.

Избегала матери его Олеся, сторонилась людей встречных, чтоб нечаянно не выдать секрета своего, вот и не дошла до неё весть страшная: ведь пришла на Николая похоронка. Почитай, в то же время, как самозваный Коля у Олеси объявился.

Рассказала всё Марья, и пошли они вместе с матерью Николая к Олесиной матушке. Попричитали, поохали, – поняли, кого к Олесе Полуночница в гости послала. Смекнули, что спасать девушку нужно: иначе, по словам нечистой силы, навсегда Олеся с Николаем вместе будут, да только на том свете.

Побежала мать Олеси в соседнюю деревню за батюшкой, а Марья да Николаева мать сняли икону со стены, воды святой в кувшин налили и пошли к бане старой.

Полночь на улице. Темнота – хоть глаз коли. Потихоньку две тени к бане приблизились, слышат два голоса. Только один тихий, как ручеёк, – Олесин голосок шепчет, – а в ответ ей блеянье козлиное вторит.

И течёт «разговор» – то речь человеческая, то возгласы козлиные.

Перекрестилась мать Николая да как влетела в баню с налёта, как водой святой начала во все стороны кропить! За ней Марья громким голосом молитву читает, Богородицу на помощь зовёт.

Что тут началось! Заходили стены в разные стороны, скрип страшный поднялся, визг невыносимый. Зашипело всё вокруг, загудело. Вскочил Николай на ноги, и вдруг будто пелена с глаз Олеси спала.

Стоит перед ней чёрт рогатый. Весь в шерсти да с копытами. Хотел было в Олесю вцепиться, да мать Колина тут как тут – остатками воды-то и плесканула в его морду. Отскочил чёрт, как ошпаренный, зарычал да в трубу дымоходную и вылетел. Упала Олеся без чувств.

Сколько времени прошло, неведомо. Очнулась она в своей избе, а рядом матушка сидит заплаканная. Через пару дней лучше себя чувствовать стала, а через три уже к матери Николая пошла. Весь день прорыдали: сперва от горя, Коленьку оплакивая, а потом от радости, что успели Олесю из лап нечистого вырвать.

А книгу ту Олеся в печи сожгла, чтоб ненароком ещё кому на глаза не попалась.

Бежал маленький Санька, что было сил. Так хотелось раньше папки домой принести целую корзинку грибов и вручить её матери!

Пусть маманька гордится – вон Санька какой хозяйственный! Мамка порадуется.

Отец Саньку в лес часто брал. Про грибы рассказывал. Охоте не обучал пока, – к лесу приучал. Сашка папаньку очень любил. Строгий, но справедливый, настоящий хозяин в доме. Отец, хоть и держал Саньку в ежовых рукавицах, но злым не был, поблажки делал.

Мальчонка лес хорошо знал. Не один раз вдоль и поперёк с отцом хаживал.