Маркус Хайц - Ритуал

Крестясь, Григория не могла отвести глаз от этого ужаса.

Впряженные в карету лошади панически ржали и изо всех сил били копытами в землю. Они разорвали привязи и бросились в безнадежное бегство от бестии и потрескивающего пламени, языки которого били из спального зала, из прядильной мастерской и дома аббатисы, выбрасывая в небо облака искр.

Бросив труп, бестия развлекалась, на четырех лапах гоняя лошадей, которых она подхлестывала воем, пока они не попытались в отчаянии вышибить ворота. И потерпели неудачу.

Григория очнулась от оцепенения и бросилась бежать. Прочь, прочь из этого ада. Ужас вытеснил все прочие мысли.

И тут бестия возникла прямо перед ней, схватила за горло правой лапой, с которой капала кровь. Когти вдавились в кожу.

Окаменев, Григория смотрела в светящиеся красным глаза, ее губы беззвучно шевелились, шепча одну за другой «Аве Мария». Она даже не поверила, когда злобное свечение поблекло. Тварь склонила голову набок, черный влажный нос громко потянул воздух.

— Флоранс? Ты меня узнаешь, Флоранс? — с надеждой простонала Григория. — Пожалуйста, Флоранс, борись с демоном, который хочет тобой овладеть! Отпусти меня! Нам нужно уходить, пока не…

За спиной у бестии грянули выстрелы. Пули нашли свою цель, и теплая кровь твари брызнула на аббатису. С мукой взвыв, бестия отшвырнула Григорию как куклу.

Ударившись головой о стену, аббатиса сползла на землю. Сквозь кровавую пелену она смотрела, как пятеро мужчин, успев надеть кольчуги и кожаные плащи, с полным презрением к смерти бросились на раненую тварь и придавили ее к земле, а после принялись колоть серебряными кинжалами, пока ее поначалу неистовое сопротивление не стихло.

Но бестия не сдалась, взвыла и — удивительно! — снова вырвалась и могучим ударом раздробила одному из своих мучителей грудную клетку. Сипя, он рухнул навзничь.

Внезапно перед бестией возник легат. Ворча, она попыталась достать его зубами, но он с невероятной быстротой увернулся и ударил ей кулаком под ребра. Удар поднял бестию на полшага вверх и бросил ее на колени. Шипя, она постаралась дотянуться до его бедра. Когти разорвали одежду и оставили на кожё пять длинных порезов, из которых выступила кровь.

Заорав, Франческо ударил бестию по затылку. Она пошатнулась, но сопротивление еще не было сломано. Развернувшись, она вцепилась ему в лодыжку, а он ответил на это сильным пинком, от которого бестия отлетела на несколько шагов. Тут же набежали солдаты и снова стали колоть ее серебряными кинжалами.

— Хватит, она достаточно ослаблена! Иначе вы ее убьете! — крикнул с нескольких шагов Франческо. — Подкатите карету, впрягите в нее новых лошадей! Нам пора ехать, пламя уже видно из деревни. Скорей!

Когда его люди разбежались выполнять приказы, он достал из кармашка на поясе пузырек, окунул в него палец, провел по губам и облизнул их, закрыв глаза, словно молился. Потом он медленно подошел к Григории.

— Теперь я вас покину, достопочтенная аббатиса. — Он указал на огонь. — Это ад, который изжарит ваше грешное тело. Не хотите исповедаться и спасти хотя бы свою душу?

Она, задыхаясь, рассмеялась.

— Лучше сами молитесь о спасении души, ведь в вас уже сидит зерно зла. — Григория приподнялась, кровь из рваной раны на лбу мешала ей ясно видеть. — Желаю вам, легат, чтобы на вас ополчились все охотники на свете.

Легат Франческо пьяно расхохотался и показал ей рану.

— Вы про укус бестии, достопочтенная аббатиса? В моих руках противоядие, самое святое и чистое, какое только можно себе представить. Слишком рано радуетесь моим предполагаемым мукам. — Он перекрестил ее. — Ego te absolve [33] Сим отпускаю тебе грехи (лат.). .

Франческо направился к воротам, где его люди со всей поспешностью готовили карету, оттаскивали трупы лошадей, чтобы запрячь в нее новых.

Григорию захлестнула исключительно мирская ненависть. Со стоном поднявшись на ноги, она прыгнула сзади на легата, отыскивая кинжал, чтобы заколоть иезуита его же оружием. Оба упали, но иезуит был слишком силен. Он ударил ее в живот, да с такой яростью, что она отлетела на зри шага и рухнула на брусчатку.

— Вы проявляете мужество святой! — с издевкой бросил он и, встав, поправил платье. — И я почти забыл: вам следует сгореть с остальными.

Григория заметила, что пузырек, из которого он достал странное вещество, лежит возле его сапога. Во время короткой борьбы флакончик выпал из пояса иезуита. Если это действительно мощное целительное средство, ей оно нужнее, чем легату. Возможно, оно сумеет снять проклятие с Флоранс! Она поползла к нему.